— Во дает старик! — Транспортник ошеломленно выглянул в проем, потом провел рукой по покореженной двери.
— Чокнутый какой-то, — предположил его напарник. — Чокнутые, бывает, машины переворачивают, когда разойдутся. Я где-то такое читал…
Теперь боль была ярко-красной. Но Харон, чувствуя, как рот наполняется кровью, все же упрямо, словно вкатывая камень на скользкую гору, набирал цифра за цифрой номер на мобильнике.
Гудки.
Ну давай же! Давай! Возьми трубку!
Невыносимо длинная пауза, а затем — знакомый голос с хрипотцой:
— Кто здесь?
Харон сплюнул кровь и прошептал:
— Левым, Виктор. Левым табань…
— По-хорошему Гульфа надо было пристрелить, — сказал Виктор Свинцов, сворачивая с Урицкого на Воровского. — За предательство. Хорошо, руки не дошли. Что бы я теперь без него делал?
— Бильбо прицелился в Горлума, но в последний момент жалость удержала его руку, — ехидно прокомментировал Алекс. — «Какая жалость! — проворчал Бильбо. — Патроны кончились!»
— Его младший уже в двадцатый раз новую версию «Властелина колец» пересмотрел, — пояснил Борис. — Все двадцать восемь часов чистого времени. Вот у Алекса крыша и поехала.
— Там Саруман дюже одного знакомого напоминает, — отозвался Алекс, никак не отреагировав на подколку. — «Йа, Йа, мы с мой верный орк есть блюсти в зонье порядок и дисциплин».
— Не порядок, а орднунг.
— Не ссорьтесь, горячие московские парни, — сказал Виктор. — Ты бы, Алекс, лучше пробки посмотрел. Искин опять в ступоре.
— Яволь, командир! — Алекс потянулся к бортовому компьютеру.
Некоторое время он с энтузиазмом тыкал в сенсорный экран и, склонив голову набок, наблюдал за результатом. Потом пробормотал: «Ну и фиг с ним!» — и достал свой ПДА.
— Спутник докладывает, товарищ командир, — сообщил он через полминуты. — Около Борисполя пробка. Предлагаю объехать по Дзержинского. Перед Киевским сворачивай направо — на Рдянскую.
В штанах у Плюмбума загудел ПДА.
— Вот черт! Как некстати, — ругнулся Виктор, полез в карман, достал телефон, приложил к уху. — Кто здесь?
— Левым, Виктор. Левым табань… — донеслось из микроскопического динамика.
— Тьфу, пропасть! Так говоришь, налево сворачивать?
— Направо! — повторил Алекс. — И уже прямо сейчас.
Виктор поспешно выкрутил руль и чудом вписался в поворот.
— Вот дерьмо! — он большим пальцем свободной выбрал опцию «Принятые звонки» и искоса глянул на физиономию незнакомого молодого человека.
— Кто это? — тут же поинтересовался Алекс.
— Не знаю… Хулиганье мелкое, телефонное. Барабашка.
— Нет, что касается Роте, то мы действительно погорячились, — продолжил разговор Борис. — Обидели старика. Надо бы ему какой-нибудь подарок захватить, если мириться будем.
Плюмбум мысленно согласился. С Давидом Роте, возглавлявшим «Долг» — одну из самых влиятельных группировок в Зоне — они поступили некрасиво. И это еще мягко говоря. Сначала долго морочили голову. Потом стащили буквально из-под носа архив О-Сознания, за которым генерал охотился без малого пятнадцать лет. Потом столкнули бойцов «Долга» со стражами «Свободы». Так получилось…
— Кинжал ему с молниями привезем, — схохмил Алекс. — Или танк «ИС-10» из музея Великой Отечественной угоним!
— Это безнадежно. — Боря вздохнул с самым печальным видом. — Он с утра не в себе… Так что ты там рассказывал о своем друге, Виктор? О том, которого хотел пристрелить? И к которому, как я понимаю, мы сейчас едем.
— Ты о Гульфе? — Виктор притормозил перед Киевским проспектом и, полуобернувшись назад, пояснил: — Стефан Дуниковский. Его все Гульфиком зовут — за то что обтягивающие штаны носит. Говнюк он, конечно, порядочный. И в последний раз изрядно подставил в аэропорту — это когда вы на мой рейс команду правоохранителей натравили. Но я у него много лет арендую транспорт, покупаю оружие и свежие окна в Зону, посему без него…
Светофор переключился на зеленый. Виктор нажал педаль газа, и тут же Алекс истошно закричал: