Выбрать главу

Ричард и кое-кто из числа его лордов собрались вокруг устланного картами стола, но присутствие женщин не давало залу полностью превратиться в место проведения военного совета. Анна держала свой двор у оконного сиденья, окруженная молодыми рыцарями, наперебой старающимися усовершенствовать даму во владении французским. Мачеха не спускала с них бдительных глаз. Мариам играла в шахматы с Морганом, но взгляды, которыми они обменивались, свидетельствовали, что в разгаре совсем иная игра. Джоанна и Беренгария оживленно беседовали с епископом Солсберийским, а дворцовые повара тем временем мялись в сторонке, выжидая возможности обсудить меню на неделю. Присутствовали даже собаки: сицилийские чирнеко Джоанны настороженно обнюхивались с рослыми фламандскими борзыми Жака д’Авена. Не хватает только хныканья младенцев или смеха детей, подумал Генрих, ощутив внезапную тоску по прохладным рощам и щедрым виноградникам родной Шампани.

Для Балиана никакого противоречия между мирной семейной сценой и приближающейся жестокой кампанией не было, потому как пулены не знали другой жизни: они никогда не забывали о противоречивой природе своего обладания этой древней землей, столь же священной для мусульман, сколько и для христиан. Его в большей степени обеспокоило недружелюбное выражение на лице английского короля.

— Так и знал, что это ошибка, Генрих, — сказал он. — Не стоило поддаваться твоим уговорам.

— Никакая это не ошибка, — возразил граф Шампанский. — Дай мне минуту, и сам убедишься.

Представив Балиана Джоанне и Беренгарии, он оставил друга обмениваться любезностями с дамами, а сам поспешил к Ричарду, который, нахмурившись, шел ему навстречу. Не давая дяде задать вопрос о присутствии Балиана, Генрих сам перешел в нападение.

— Да, Балиан д’Ибелин — друг и советник Конрада. На самом деле они даже состоят в свойстве, потому Изабелла приходится Балиану падчерицей. Но я пригласил его, потому как ты обмолвился как-то, что хотел бы ближе познакомиться с боевой тактикой сарацин, а учителя, лучше Балиана, нам не найти. Он не только возмужал в боях с турками и не раз обличался в битвах, но даже был при Хаттине.

— Так же, как Ги и Онфруа де Торон.

— Вопреки своему рыцарскому воспитанию, Онфруа не воин. Что до Ги, то в ценности его опыта я сомневаюсь: послушай, что он говорит, и сделай наоборот.

Ричард не собирался оспаривать ядовитую оценку, данную Генрихом Ги и Онфруа. Да и не так много участников битвы при Хаттине можно было разыскать, потому как сотни остались лежать на поле боя, а лучшие воины, вроде тамплиеров и госпитальеров, приняли смерть после сражения, казненные Саладином.

— Ну раз уж он здесь... — буркнул король, и Генрих, расплывшись в улыбке, помчался за Балианом.

Несколько часов спустя Ричард уже радовался, что внял племяннику. Д’Ибелину он по-прежнему не доверял, поскольку тот был слишком близок к Конраду, да и был женат на женщине, способной Клеопатру поучить коварству — Марии Комнин, дочери византийского императорского дома и бывшей королеве Иерусалимской. Но стоило пулену заговорить о войне в Утремере, как Ричард и думать забыл про его опасную супругу-гречанку.

Балиан подтвердил все, что Ричарду приходилось слышать прежде о боевой тактике турок.

— Сарацины сражаются не так, как франки, — заявил д’Ибелин Ричарду, как один солдат другому, не обращая внимания на враждебные взгляды со стороны Ги. — Они знают, что не в силах сдержать атаку бронированных рыцарей, поэтому всячески стараются избегать ее. Турки могут позволить себе держатся на дистанции, потому как владеют мастерством, недоступным франкам — навыком стрельбы из лука с коня, на скаку. Стоит нашим рыцарям напасть, сарацины отступают и перестраиваются. Когда франки идут походной колонной, неверные налетают на них, подобно туче черных мух: ужалят и убегут на безопасное расстояние. А потом налетают снова и снова, пока наши воины не взбесятся настолько, что, потеряв терпение, ломают строй и кидаются в атаку. А сарацины только этого и ждут. На самом деле, они опаснее всего, именно когда вроде как отступают — наши люди, охваченные азартом преследования, теряют осторожность, а когда понимают, что их заманили в ловушку, бывает слишком поздно.