Рассвет пятницы, 20 декабря, занимался под пасмурным, свинцовым небом. Но то был первый за неделю день, когда крестоносцы проснулись не под проливным дождем, и Ричард ухватился за шанс. К югу от Рамлы находились развалины замка Бланшгард, срытого Салах ад-Дином после падения Акры. Король решил, что это место идеально подходит для засады. Племянник Генрих и придворные рыцари вызвались сопровождать его, но большинство предпочло остаться в лагере: чинить ржавые кольчуги, вычесывать вшей и играть в азартные игры.
Морган усвоил в последнее время обычай пуленов бриться, поскольку это напоминало ему о доме — валлийцы не носили бород, ограничивая растительность на лице усами. Побрившись, молодой человек сел играть в шахматы с Варином Фиц-Джеральдом, вполуха прислушиваясь к сидящим поблизости товарищам, обсуждающим женщин, с которыми довелось им встречаться с момента отплытия из Марселя полтора года тому назад. Все сошлись во мнении, что в Утремере шлюхи моложе и симпатичнее сестер по профессии из Неаполя, Сицилии и Кипра, и пожалели о решении короля оставить войско в Яффе. Ричард счел, что жена и сестра будут в большей безопасности за недавно отстроенными стенами, но Морган слышал, что король, вероятно, пригласит их к своему рождественскому двору, а это означает, что Мариам поедет с ними. Рыцарь сгорал от нетерпения в предвкушении встречи, хотя свидание будет относительным, так как в военном лагере можно и не мечтать об уединении. По крайней мере таком, на какое вправе рассчитывать столь знатная госпожа, как Мариам.
Варин только расставил фигуры, как начался набег. В сам лагерь сарацинские лучники не врывались, но они осыпали его дождем стрел, сопровождаемым оскорблениями и завываниями. Граф Лестерский и отряд рыцарей готовились отправиться в дозор. Теперь они торопливо оседлали коней и поскакали прогонять налетчиков. Варин и Морган входили в число придворных рыцарей Ричарда, а не Лестера, однако, замученные скукой, поспешили вооружиться, как поступили и другие любители приключений.
Сарацины отошли прежде, чем Лестер успел ударить. Они отступили за реку Айялон и направились к Иудейским горам. Происходящее воспринималось уже как ритуал, в котором каждая из сторон знает отведенную ей роль, и молодой граф рассудительно прекратил погоню, достигнув западного берега потока. Но трое из его людей, разгоряченные преследованием. устремились дальше и внезапно оказались в кольце врагов. Когда один из рыцарей доложил графу, что несчастные обречены угодить в плен, граф разразился ругательством таким витиеватым, что сам Ричард мог позавидовать, обозвав их чертовыми идиотами, тупыми болванами и проклятыми недоумками. Но честь побуждала спасать своих, и Лестер отдал команду идти вперед. К этому времени Варин и Морган догнали его, и обменялись встревоженными взглядами. В голове у обоих мелькнула одна и та же мысль: все так похоже на стычку в Михайлов день, когда наскок на самом деле служил приманкой для засады.
Крестоносцы нагнали неприятеля на другом берегу реки, и на короткое время создалось впечатление, что им удастся отбить своих и отступить без потерь. Но потом капкан захлопнулся. С тыла на них обрушилась орава сарацин, отрезая путь отхода. Одновременно точно направленная стрела поразила скакуна Лестера, и соскочив с седла, граф споткнулся и соскользнул с берега в реку. Было неглубоко, но стоило ему появиться на поверхности, как на него обрушилась сарацинская палица, и он снова погрузился. Отплевываясь, Лестер вынырнул опять, но тут же получил очередной удар. Тут подоспели несколько его воинов, и пока они отражали неверных, один из рыцарей дал такое подтверждение своей преданности, которое невозможно забыть. Роберт Ньюбургский спешился и предложил графу свою лошадь.
Лестер уже заслужил себе репутацию человека храброго. На самом деле, многие даже удивлялись, поскольку от природы граф не был благословлен физической крепостью, которой могли похвастаться Ричард или Гийом де Барре. Никогда не сражался он так яростно, как в тот день — меч его мелькал столь стремительно, что враги держались на расстоянии. Но их было намного больше, и окружавшие графа рыцари падали один за другим. Варин Фиц-Джеральд был выбит из седла одновременно с Лестером, и скорчился на земле, получив несколько ударов шипастой сарацинской палицей. Пробившись к Варину, Морган наклонился в седле и протянул руку.