— Одновременно?
— Что значит «одновременно»? Вполне вероятно, что время в разных мирах течет по-разному — на эту тему есть отличная работа барона Айнштайна, я ее вам горячо рекомендую. Мы не можем спросить у Господа, какими часами Он пользуется, и узнать, как Он рассматривает существование вероятностей: одновременно или последовательно. А если бы и могли, то, боюсь, не поняли бы Его ответа.
— Но каким образом это противоречит свободе воли?
— Будь у людей возможность принимать решения по-настоящему свободно, наша жизнь напоминала бы существование шаровых молний в Движителе Теслы. Впрочем, чтобы понять невозможность существования свободы воли, нам нет необходимости углубляться в физику. Вот вы, например, оказались здесь по своей воле?
— Ну разумеется! — воскликнул Артур, но тут же осекся. — Хотя… нет… Ведь это отец пригласил меня сюда. — Мальчик оглянулся на Пендрагона-старшего. — А если бы я, предположим, родился в другой семье, то и мечтать бы не мог… Точнее, мне бы, конечно, хотелось… Хотя, может быть, и нет… у меня были бы другие интересы…
— Вот видите! Концепция свободной воли противоречит нашему представлению о себе как о стабильной личности, обладающей уникальной предысторией, своими особенностями и предпочтениями. Поэтому Тесла и заключил, что мы все оловянные солдатики Господа. Что однако не избавляет нас от необходимости принимать правильные решения, поскольку в противном случае может оказаться, что Господь предназначил нам не самый приятный из вероятных вариантов… Позвольте, кстати, выразить вам свое искреннее восхищение — вы, оказывается, не только физик, но и философ… Однако вернемся к физике! Говоря упрощенно, Движитель Теслы движется в слоях реальности, выбирая те миры и те события в мирах, которые приводят к максимальному выплеску вероятностей. Идеально было бы попасть в Большой Взрыв, создавший Вселенную, но пока не с нашими энергиями. Пока мы очень рады нашей небольшой находке и надеемся, что на ближайшие пять-шесть лет она обеспечит энергией всю Страну Логров.
— А что за событие произошло? — поинтересовался Артур.
— К сожалению, мы можем судить о характере событий в других мирах лишь по косвенным признакам. Но я предположил бы, что в мире-отражении произошел взрыв местного примитивного источника ядерной энергии.
— А как вы…
— Достаточно, Артур, — вмешался Утер. — Господину Алферову нужно встречать других гостей. Теперь веди себя тихо и смотри внимательно. Позже мы еще с тобой поговорим…
Запуск коллайдера прошел успешно. Красная стрелка добралась до числа «15» и публика приветствовала это достижение аплодисментами. Даже инцидент с Мордредом не нарушил праздника — все удалось уладить по-тихому. Позже, когда Мордред в очередной раз благодарил Артура за проявленную доброту, тот всегда смущался. Это была не доброта, а страх. Под влиянием разговора с князем мальчик живо вообразил себе, как в каком-нибудь из альтернативных миров именно он, Артур, в драной одежде и дырявых башмаках ходит побираться под окнами у своей тетки и с завистью смотрит на Мордреда в бархатном пиджачке, уплетающего бутерброд с икрой.
Однако из той экскурсии Пендрагон-младший вынес и еще кое-что — интерес к зависимым мирам, к мирам-отражениям, если пользоваться терминологией взрослых. Как и все дети Страны Логров, Артур зачитывался воспоминаниями отважных российских путешественников: Джона Франклина, Роберта Скотта, Соломона Андрэ, Владимира Русанова и жалел о том, что вся Земля открыта и изучена. И вот теперь горизонты раздвинулись: кроме привычного мира, существовало еще множество вселенных, и все они ждали своих исследователей и первооткрывателей. Оставалось решить одну крохотную проблему — найти способ попасть в эти миры.
Артур приналег на теорию и быстро убедился, что проникнуть в мир-отражение в материальном теле не удастся — перенос материи требовал колоссальных энергий, и никто, даже сам Тесла, не смог бы поручиться, что эта операция будет безопасна для отважного путешественника. Артур растерялся, но его замешательство длилось недолго. Через князя Алферова ему удалось познакомиться с молодым талантливым студентом Уильямом-Мерлином Гейтсом, помешанным на новейших информационных технологиях. Артур охотно разделил это помешательство. Сидя в гараже на заднем дворе дома Гейтса-старшего, двое юношей буквально на коленках набросали проект специального костюма, снимающего «информационный слепок» с тела, и устройства, с помощью которого можно было управлять поведением этого информационного слепка в мире-отражении.
Тут перед юными энтузиастами встало новое, более классическое препятствие — отсутствие денег. Артур был несовершеннолетним и имел в своем распоряжении лишь незначительную сумму на карманные расходы, а Гейтсы были попросту бедны. Найти спонсоров, желающих выложить кругленькую сумму за путешествие неизвестно куда с неизвестно каким исходом оказалось трудно. Но тут Уильяма-Мерлина посетила идея.
— Что люди любят больше всего? — спросил он, тыча указательным пальцем в Артура, словно тот был ответственным за весь людской род.
— Деньги? Секс? — предположил Артур.
— Ерунда! — сурово возразил Гейтс. — Мелко мыслишь, Пендрагон. Ты в корень зри! Деньги и секс — это всего лишь игрушки. Больше всего на свете люди обожают играть. Мы предложим им игру, и они нам заплатят.
Так на свет родился проект, первоначально названный «Зона Мира», но быстро перекрещенный кровожадным Гейтсом в «Мир Зоны».
— Ты, Пендрагон, совсем как ребенок. Кто же будет играть в мирные игры? Людям нужны кровь и насилие. Давай проектировать игровое оружие.
Гейтс оказался прав. Золотая молодежь валом повалила в «Мир Зоны».
Сначала это была просто игра для телевизионной приставки с линейным сюжетом: войти в Зону, обмануть ловушки, пострелять чудовищ, пособирать «предметы силы» и ящики с сокровищами. Но даже в таком виде она разошлась по миру десятками миллионов копий, принеся Гейтсу, за которым был закреплен патент на игру, баснословное состояние. Партнер Артура мог бы успокоиться и почивать на лаврах, но он тоже горел идеей использовать сделанное в юности открытие для более масштабной цели. Практически все полученные от игроков деньги молодой гений потратил на создание научного центра, в котором информационные технологии чудесным образом сплавлялись с наукой управления вероятностями. К работе на этот центр подключились ведущие физики мира, включая князя Алферова, барона Хокинга и епископа Пенроуза. Понадобилось всего три года на то, чтобы создать первый «пузырь Хокинга-Пенроуза» — миниатюрную искусственную вселенную с заданными физическими свойствами. К тому времени у Гейтса уже были наготове костюм для путешествий в «пузыри» и новая, куда более толковая, версия игры, над которой трудилась целая команда увлеченных студентов.
Ясно, что между телевизионной приставкой и реальными ощущениями дистанция огромного размера, и, очевидно, многие из поклонников «Мира Зоны» хотели бы поучаствовать в баталиях внутри «пузыря», но стоимость участия возросла на порядки, отсекая простолюдинов. Зато в проект потянулась золотая молодежь, внутри которой членство в игровом клубе, основанном Артуром, стало необычайно престижным.
Но и это пока не устраивало Пендрагона-младшего. Он хотел не просто создавать искусственные миры для развлечения скучающих снобов, а добраться до настоящего альтернативного мира, познать чужую культуру и может быть найти там самого себя — иного, с другой судьбой, с другими воспоминаниями, с другими жизненными приоритетами… Зачем ему это было нужно? Иногда Артур задавался подобным вопросом, но не мог найти ответ.