Я откинула плед и села. Сразу выяснилась еще одна любопытная вещь — кто-то взял на себя труд стянуть с меня залитую кровью и кое-где порванную одежду. Взамен меня обрядили в белую льняную рубашку. Скорее всего, мужскую, потому что, когда я встала, это одеяние повисло на мне, как на пугале. Малость великовато, а так ничего. Теперь бы еще узнать, кому я обязана такой трогательной заботой?
Вид из окна окончательно убедил меня, что я нахожусь в Логиуме. Лужайки с короткой пожухлой травой, красные кирпичные здания, обвитые плющом, и ужасающая своей помпезностью статуя Дагоберта, Покровителя Наук и Дарителя Знаний. Насколько мне известно, сей властитель в жизни не прочел ни одной книги по причине полнейшей неграмотности. Интересно, что подвигло его даровать землю и средства на обустройство столичной Обители Мудрости? Загадка… Почти такая же неразрешимая, как мое вчерашнее путешествие из королевского дворца сюда. Ничего не помню. Вернее, помню, как спускалась со стены, торговалась с извозчиком и ехала в наемном экипаже через мост. Дальше — темнота.
На одном из кресел обнаружился Шото со всей полагающейся к нему сбруей — ножнами и моим поясом. Возле камина я наткнулась на собственные сапожки, предусмотрительно поставленные сушиться. А вот никакой еды, к сожалению, в комнате не нашлось. И остальное мое барахло, то есть костюм и прочие вещи, тоже куда-то сгинуло.
Тогда я решила проверить двери. Обе оказались незапертыми. Одна вела в пустой и гулкий коридор, куда выходили еще с десяток подобных створок, другая, закрытая зеленой тряпкой, скрывала за собой жалкое подобие ванной комнаты. Помятые медные тазики, несколько кувшинов… В кувшинах вода, причем теплая. Можно даже сказать, горячая. Опять мой таинственный благожелатель побеспокоился? Что ж, мы не гордые, возьмем, что предлагают, и «спасибо» позабудем сказать.
— Это, конечно, не мраморный бассейн, — вслух сообщила я свое мнение, разыскивая среди тазов самый вместительный и наливая в него воду, — но на худой конец сойдет.
Плескалась я долго — пока не почувствовала себя человеком. Потом отжала мокрые волосы, натянула одолженную неведомо кем рубашку и ввалилась в комнату. Я намеревалась разузнать, кто, собственно, является хозяином этого уютного местечка, а также где здесь можно поесть.
— Ой, — сказали мы одновременно. Ко мне пожаловали гости. Точнее, гость. И если кто-нибудь посмеет заикнуться, что стоявший у камина тип — вагант, то я имею полное право утверждать, что я — послушница храма Митры, давшая обет безбрачия.
— Привет, — сказала я, первой придя в себя. Гость опомнился и старательно уставился куда-то в точку за моей спиной. Ух ты, какие глазищи… Ярчайший синий цвет, а ресницы для мужчины слишком длинные. Взгляд честнейший, из чего следует неопровержимый вывод: обладатель столь ясного взора, скоре всего, хитрюга, каких поискать. Рост высокий, но не особо, плечи широкие, шея жилистая. Вообще-то подобные головорезы слегка не в моем вкусе, но отказать этому подозрительному типу в своеобразном диковатом обаянии было трудно. Основное слово здесь — «диковатый». Мой неожиданный гость совершенно не вписывался даже в взбалмошную студенческую, а тем более — в размеренную тарантийскую жизнь. Зато был бы вполне уместен в каком-нибудь недоброй памяти Пограничье или захолустной полуночной Аквилонии. Что весьма убедительно подтверждал прислоненный к камину внушительный размеров меч в кожаных ножнах.
— Здравствуй, — наконец обрел дар речи незнакомец. — Я думал, ты еще спишь…
— Нет, — бодро заверила я и поинтересовалась: — Слушай, ты случайно не знаешь, откуда я тут взялась? Понимаю, что вопрос звучит нелепо, но в суматохе я как-то умудрилась позабыть, чем занималась вчера.
— Я тебя нашел на лестнице, — серьезно сказал гость. — Сегодня рано утром. Ты сидела на ступеньках и спала. Я хотел тебя разбудить, но… — он красноречиво пожал плечами, и я фыркнула:
— Ясно. Судя по всему, я настоятельно потребовала, чтобы меня оставили в покое. Извиняюсь. Моя благодарность безгранична, однако имеет материальные пределы. Одеждой я тоже обязана тебе? — согласный кивок. — Могу вернуть, — я безмятежно взялась за подол.
— Не надо, — торопливо сказал незнакомец, слегка ошарашенный моими манерами, а точнее — полным отсутствием таковых. — Твои вещи все были грязные… Тут неподалеку есть одно местечко, мне там обещали, что все постирают и починят. Ты завтракать будешь?
Я озадаченно подняла бровь. Однако! Откуда такое благожелательное отношение к ближним и дальним своим? И, кстати, чем это пахнет? Приятный такой запах, как от скошенной травы, два-три дня пролежавшей под жарким солнцем…
Оборотнем пахнет, вот чем. Мой милейший собеседник принадлежит к роду Карающей Длани. Да что ж такое творится, откуда в Тарантии взялись оборотни? Им положено в Пограничье сидеть и носа оттуда не высовывать!
Наверное, гость что-то заподозрил и насторожился. Я прикинула расстояние до двери — не добегу. А вот до кресла и Шото на нем — вполне смогу. Если этому типу что-нибудь взбредет в голову, он об этом очень пожалеет…
Неизвестно, чем бы закончилось наше молчаливое противостояние, но тут ведущая в коридор дверь без всякого предупреждения распахнулась, и в комнату ввалился… Конан. Собственной персоной. Его величество король Аквилонии пребывал в несколько раздраженном состоянии духа и зачем-то отпустил отвратительного вида окладистую бородку.
Мне стало нехорошо. В Зингаре есть такое поверье — если ты кого-то убил, причем без всякой необходимости и веских обоснований, то душа убитого будет преследовать убийцу вплоть до мига смерти последнего. Как утверждают, душе покойника не приходится долго мотаться туда-сюда… Неужели и со мной это случилось? Что за чушь, не бывает такого! Или выживший после моего угощения двойник из дворца решил наведаться в Логиум и потребовать ответа?
Я сделала шаг назад, потом другой и пятилась до тех пор, пока не уткнулась спиной в стенку. Мир упрямо отказывался внять моим настойчивым просьбам — прекратить расплываться перед глазами, превращаясь в сборище веселеньких цветных пятен.
— Уходи, — наконец выдавила я. — Ты умер. Я тебя убила. Ты больше не должен ходить по земле.
— По-моему, у этой девицы с головой не все в порядке, — авторитетно высказал свое мнение человек-оборотень, перебив мое жалкое лепетанье. — Я ее нашел сегодня утром, она на лестнице сидела… Наверное, к Ди Монтобье пришла. Что нам с ней делать, Конан? Конан, ты меня слышишь?
— Только в обморок не падай, ладно? — сказал киммериец, и в моей голове все встало на свои места. Конечно же, это настоящий Конан! Даже за столь краткий миг я успела отметить множество мельчайших отличий, которые создают неповторимый облик и манеры человека. И теперь с уверенностью могла отличить подлинного короля от подмененыша. Эти различия просто бросались в глаза, но для этого нужно было прожить несколько седмиц рядом с двойником, а потом воочию увидеть подлинник.
Но раз Конан здесь, то и Мораддин наверняка где-то неподалеку…
— Да будет тебе известно — графиня Эрде никогда в жизни не теряла сознания и самообладания! — гордо сообщила я и отлепилась от стены. — Доброе утро, Ваше величество! С благополучным возвращением домой!
— Все такая же язва, — с грустью констатировал Конан. Примолкший незнакомец-оборотень переводил недоумевающий взгляд с меня на короля и обратно, пытаясь разрешить сложнейшую задачу — кто кому морочит голову? — Честное слово, рад тебя видеть. Значит, ты смылась из дворца?
— Ага, — кивнула я. Язык категорически отказывался меня слушаться и продолжал болтать сам по себе: — Вообще-то не далее как сегодня ночью я пыталась тебя отравить. К сожалению для Аквилонии, неудачно. Похоже, твое ожившее второе Я или кто там эта тварь, совершенно невосприимчиво к ядам.
Конан недоверчиво хмыкнул. Повернулся к слегка растерянному оборотню и слегка ироничным тоном произнес:
— Знакомься, это Ринга… Как там бишь тебя?