Наверное, вам станет легче от того, что некоторые матери, связав свое внезапное недомогание с отлучением младенца, одумывались и кидались забирать-требовать ребёнка обратно.
Джеймса Поттера месть Гарри тоже достала. Прочитав «обманутый рогоносец», Гарри так разозлился, что пожелал ему и в самом деле обзавестись настоящими рогами, не подозревая, что Джеймс вообще-то имел в виду образное выражение. Но Гарри-то об этом не знал, и рогатая аниформа Джима украсилась рогами навеки, то есть, как человек, он теперь тоже был рогат. Его человеческую голову отныне венчали закрученные бараньи рогища, покруче, чем у кутенейского козерога…
И в оленя теперь Поттер боялся превращаться — кто его знает, что выйдет из смеси двух пар рогов, вдруг в мутанта какого перекинется? В баранолося, например, или в оленекозла… Не желая становиться посмешищем, Джеймс наглухо заперся в доме, никуда не выходя и никому не показываясь. Но его позор, увы, был замечен. Вышвырнув в окно пепельного почтальона с наскоро нацарапанным письмом-ответом, Джим вернулся в постель к любовнице и после быстрого перепихона сладко заснул. Чтобы, однако, наутро проснуться от женского визга. Ничего не понимая спросонок, Джеймс поднял чугунную голову и тупо уставился на орущую девку, та, вжавшись в угол кровати, при его пробуждении заверещала ещё громче, прям на уровне ультразвука. Голова раскалывалась так, как будто в черепушку изнутри распорки вставили, и долотами, долотами… а чугунно-тяжелой она оказалась из-за рогов. Плохо соображая, что происходит, Джим поморщился и буркнул:
— Заткнись.
Девку словно выключили, она моргнула, закрыла ротик, нашарила на прикроватной тумбочке палочку и без предупреждения шандарахнула Поттера промеж рогов мощным Конфундусом, после чего злобно прошипела:
— Ах ты, гад, ты почему скрыл от меня, что ты грязный вонючий сатир, козел?! Позор, с кем я переспала??? С Овном! Мерлиновы кальсоны, где мои панталоны?.. Хватит с меня на сегодня баранов!
После её стремительного побега Джим несколько минут растерянно ощупывал голову и пытался понять: сами они выросли или это подружка его так изощренно прокляла? До зеркала добирался долго, потому что под тяжестью рогов его кренило на бок, клонило вперед и запрокидывало назад, в двери пришлось пролезать боком, да и то не сразу догадался, сперва тупо и бессмысленно бодался в дверной проем. Баран бараном…
В зеркале он долго и обалдело таращился на свое нежданное украшение — пару круто загнутых косыми спиралями того, чем гордятся архары.
Увы, связать письмо Петуньи и свой собачий ответ оленистый баран Поттер не додумался. Ну, а обманутая подружка в порыве мстительности растрепала о его козлиной сущности: тут словечко, там фразочка, и побежала по маг-миру инфа о сатире, проживающем в Поттер-хаусе.
К настоящему времени Поттер слыл вечным затворником-отшельником, не принимающим никаких посетителей и сам никуда не выходящий. Знал бы Гарри, как он круто наказал человека, оттолкнувшего невинного ребёнка…
Но Гарри не знал, он спокойно жил, помогал тёте по дому и саду, сидел часами с дядей Верноном в гараже и копался в моторе семейного форда. Ездил с Дадли и друзьями в школу и во всякие познавательные экспедиции, кои устраивали для детского образования, причем порой так круто… на площадку перед школой мог сесть военный вертолет, и его пилот просвещал ребят о строении и функциональности винтокрылой машины, иногда снисходя даже до того, чтобы прокатить счастливчика, сделав пару кругов над школой. Возили детей на фермы и фабрики, показывали, как работает та или иная техника.
Тощий вихрастый пацан с зелеными глазами практически ничем не отличался от всех своих сверстников, облаченный разве что в одежку темных тонов: жеваные черные джинсы, такая же безрукавка поверх растянутой черной рубашки и платок-бандана с белыми костями и черепушками — самый стандартный шкет начала девяностых годов.
К письму и профессору из Хогвартса этот шкет отнесся весьма скептически. Минерва, которой выпала эта сомнительная честь — доставка письма и посвящение в мир магии — чуть не сбежала в кошачью аниформу, едва почувствовав на себе взгляд вивисектора: зеленые скальпели её и раздели, и брюшко вспороли, и кишочки перебрали, причем гнилые и испорченные в стороночку отложили… А взгляд мальчика потом стал похоронно-жалостным, как будто он ей и правда вскрытие провел и поставил смертельный диагноз. Тётка, кстати, подтвердила, выпроваживая профессоршу за дверь: