- Выгода вашего собственного королевства требует, чтобы я сейчас покинула лагерь и вы могли чувствовать себя совершенно свободно в отношении королевы Элисавелии и принцессы Бридегунды.
- Нет! - не выдержал Арвен. - А обо мне ты подумала? Слишком умная! он не желал больше сдерживаться. - Все рассчитала! А для меня в твоем плане места нет?
- Государь, я только и говорю о вас, - мягко возразила Астин. - Не для вас, а для меня сейчас нет места в арелатской политике. И это, - она помедлила, - полностью отвечает моим собственным желаниям. Я никогда не хотела становиться королевой.
- Но я люблю тебя! - взвыл норлунг.
- А я? - ее слова были сказаны тихо и доброжелательно, но лучше бы Астин закричала или ударила его.
Норлунг смотрел не отрываясь на ее тонкие дрожащие пальцы, которые невпопад со спокойной речью нервно теребили узду. Сейчас король был слишком взвинчен и потрясен, чтобы предать значение такой мелочи, но она, как заноза, застряла у него в памяти.
- Но мы же... - норлунг не договорил, он вообще не знал, как говорить о таких вещах. - Зачем же ты тогда?
У него был такой жалкий растерянный вид, что Астин с трудом подавила желание немедленно броситься ему на шею. "Нет, - сказала она себе, - я все делаю правильно, "могильщики" должны думать, что меня больше нет рядом с ним. Тогда они позовут его в Хоровод Великанов, не опасаясь заклятия "поющего камня"".
- Я сделала это для тебя, - вслух сказала принцесса, чувствуя, как с каждым словом ей самой становится все больнее. - Ты король, тебе нужно было почувствовать себя увереннее, одержать после поражений первую победу, пусть и над женщиной...
Арвену захотелось поднять с дороги горсть песка и со всей силы залепить в это ясное, с сочувствием улыбающееся ему лицо.
- Теперь ты силен, как и прежде. И я рада, что сложились обстоятельства, при которых я могу уехать, не нанося тебе оскорбления.
- Оскорбления? - на лице короля мелькнуло странное, отсутствующее выражение. Его губы искривила холодная усмешка.
Астин вдруг испугалась, поняв, что в глазах норлунга больше не осталось ни гнева, ни боли, ни растерянности.
- Прощай, - он угрюмо сплюнул на дорогу и дал лошади шпоры.
Глядя ему вслед, принцесса Орнейская вовсе не была уверена, что поступила правильно. Она вдруг испугалась, что сейчас сама своими руками уничтожила его любовь. "Сколько можно жертвовать ради предсказаний? Почему я с самого первого дня нашей встречи должна была выполнять великий ритуал посвящения вместо того, чтобы просто чувствовать и жить, как остальные люди?" По щекам девушки катились крупные слезы. Ее лошадь медленно переступала в жаркой дорожной пыли, а принцесса была не в силах даже поторопить ее. "Если сейчас я не доведу дело до конца, - думала она, - круг времени не будет замкнут, предначертанное не исполнится, и мы не сможем быть вместе".
Глава 8.
Сильный западный ветер приносит бурю. Буря продолжалась третью неделю и грозила перерасти в затяжные зимние шторма, надолго прерывавшие плавание по Срединному морю. "Ах, если б раньше!" - думал король. Если б эти проклятые ураганы начались чуть раньше, мощная фаррадская армия не успела бы высадиться на побережье. Но теперь незачем было посыпать голову пеплом. Все равно ничего нельзя изменить.
Арвен не любил рассуждать, что случилось бы, если бы... Он принимал ситуацию такой, какой она сложилась. Однако сейчас изменить хотелось многое! Норлунг с раздражением покусывал верхнюю губу. С самого отъезда Астин дела пошли вкривь и вкось, словно счастье покинуло короля вместе с любимой женщиной. Через пару дней после этого, когда Арвен еще рвал и метал из-за случившегося, пришли известия от лазутчиков из Фаррада, которые сообщали норлунгу, что султанский флот из ста двадцати галер и более двухсот более мелких судов вышел из порта Саис и взял курс на Мелузину.
Никогда еще Срединное море не видело столько кораблей сразу. Чайки не могли пролететь над водой, чтобы не задеть крылом за парус. Косяки рыб уходили на глубину, испуганные плеском весел. Одних только рабов, прикованных к скамьям на галерах, лазутчики насчитали около двух тысяч. Сколько же было самого войска, они сказать не могли. Смуглые молчаливые лучники из верховьев Кема, чернокожие гиганты-копейщики с плоскогорий Гайоны, конница на белых верблюдах, боевые слоны...
Арвена интересовал только один вопрос: как все это не тонет? Достаточно было небольшого шторма, чтобы тяжело груженные суда пошли ко дну. Однако море оставалось спокойным, а попутный ветер гнал армаду с невероятной скоростью. По требованию Львиного Зева магриппские пираты вышли в прибрежные воды. Они должны были совершать молниеносные нападения на фаррадскую армаду, а потом быстро скрываться среди скал и островов. Но обиженная Мейв Ястреб решила показать королю Арелата, чего она действительно стоит. Ее дерзкий план состоял в том, чтоб заманить тяжелые султанские корабли на мелководье и нанести им сокрушительный удар. Пираты были уверены, что могут утопить флот, не дав ему подойти к берегу.
Однако этому не суждено было сбыться. Налетевший невесть откуда шквал разметал пиратские корабли, изрядно потрепав снаряжение. Оставшись без руля и без ветрил, они стали легкой добычей фаррадских судов, которые сначала обстреляли их горящими стрелами, а потом взяли на абордаж. Мейв погибла одной из последних. Стоя на покосившейся палубе тонущего корабля, среди горы трупов, она размахивала кинжалом. Никто из фаррадцев не решался приблизиться к дьяволице с глазами ястреба. Ее убила горящая мачта, рухнувшая сзади.
Арвен, всегда отдававший должное чужой храбрости, на этот раз испытал скорее досаду, чем сожаление. Глупая выходка Мейв не только стоила жизни ей и ее пиратам, она лишила союз христианских государей морских сил. Теперь фаррадцы могли действовать на воде совершенно свободно и, что еще хуже, высадится, где пожелают, надолго опережая в скорости передвижения сухопутных войск своих противников.