Арвен кивнул.
- Он оставил предсказания?
- Конечно, - девушка закатила глаза:
Хоровод Великанов разомкнется,
Чтоб принять короля-ребенка.
Черные камни напьются крови,
Но жертва не будет принесена.
Господин Луны обратится за помощью
К человеку с печатью на теле.
Все арелатцы соберутся
Под скипетром короля-изгоя.
Чаша станет мечом,
А меч чашей.
Обитатели старых миров сорвутся с цепи,
И только владыка с огненным клинком
Сумеет остановить их бег.
- Ты чего завываешь? - спросил король, решивший наконец что девушку пора менять на веслах.
- Для значительности. Так всегда читают предсказания, - сурово заметила Астин. - Ну, понял что-нибудь? И никто ничего не понял, ни тысячу лет назад, ни сейчас. Когда научишься высказываться так загадочно, тебя тоже назовут пророком, - она бросила на короля быстрый взгляд. - Про владыку с огненным мечом еще известно, что он будет происходить с севера...
- Ну это явно не я, - отозвался Арвен. - Мне больше не служить Арелату.
Астин вопросительно подняла брови.
- Я был хорош, пока отменял налоги, сдерживал баронов, готовых разорвать страну, как истлевшее одеяло, - продолжал Львиный Зев, - давал деньги на скриптории, сам не умея писать. Но стоило мне оступиться, король горько закусил губу, - как все вспомнили во мне чужака! Эти люди живы, только благодаря тому, что два года назад у меня хватило ума запасти хлеб, и голод остановился у стен Лотеаны. Черт возьми! Вёльфюнгский гарнизон мал! Я не требовал от них геройства. До прихода беотийцев захватчиков можно было перебить за одну ночь! Вместо этого они смотрели, как горят казармы драгун. Сами выводили своих жен на улицу, чтобы отвлечь грабителей от погребов и лавок, а потом обвиняли меня чуть ли не в предательстве!
- Чего ты хочешь? - Астин резко прервала излияния короля. Она чувствовала, что Львиный Зев уже выплеснул все, что накопилось, и, если позволить ему говорить дальше, он доведет себя до исступления. Успокойся, - сказала принцесса, - это Лотеана, а не весь Арелат! Трусливая, жирная столица. Сегодня она лобызает ноги одному владыке, а завтра предает его ради нового, более сильного, хозяина.
Арвен кивнул. Он не раз убеждался в справедливости подобного мнения.
- Люди привыкли к постоянной смене господ, - продолжала принцесса. Купцы Лотеаны - продажный сброд, не знающий толком, к какому народу принадлежит. Они тыкали палками в клетку? Им лучше было бы стучать себя дубиной по голове. Ни один город Арелата настолько не пропитан предательством! Ты был, есть и останешься королем...
- Наконец-то я получил от Орнея официальное признание! - рассмеялся Арвен.
- Можешь считать это важной дипломатической победой, - кивнула Астин. Она чувствовала, что король благодарен ей за сказанное, но не знает, как выразить это словами.
- Нам пора выбираться на берег, - Арвен с неудовольствием наблюдал за рассеивающимся туманом. - Надо бросить лодку.
- Зачем? - удивилась принцесса. - Хорошее суденышко и идет быстро.
Норлунг посмотрел на нее почти с жалостью.
- Искать-то будут именно черную лодку "могильщиков", - терпеливо объяснил он. Его поражало сочетание ума и наивности Астин.
- Извини, - смущенно опустила она голову. - Я, наверное, кажусь тебе дурой?
- Кажешься, - буркнул норлунг. - И не забывай, что женщине это идет. Не все же время тебе выставлять дураком меня.
Через несколько минут лодка мягко ткнулась в песок. Беглецы втащили ее на берег и расположили так, чтобы было видно с воды.
Астин удивляло поведение спутника, но она зареклась больше не задавать ему вопросов.
Лесистый склон, к которому они причалили, был покрыт невысоким молодым сосняком.
- Сиди здесь, - Львиный Зев показал принцессе на глубокую вымоину под самыми корнями одного из деревьев, - и жди меня. Я пойду в деревню.
- В деревню? - Астин все-таки не удалось сдержать изумления. - Здесь нет никакой деревни.
- Есть, - коротко обрезал Арвен, потянув носом воздух.
- Но тебя могут поймать!
- Сейчас часа четыре, - норлунг, прищурившись посмотрел на солнце. У всех хозяек дойка, скот еще не выгнали на улицу, мужики спят. Еще немного и будет поздно... для моего предприятия.
Львиный Зев с усмешкой смотрел, как на лице его спутницы выразилась полная беспомощность.
- Хлев и конюшня в здешних местах обычно строятся порознь, - добавил он. - Поломай-ка голову над тем, что я сказал.
Король поднялся по холму вверх и скрылся из глаз Астин. "Поломай-ка голову... - передразнила она. - Вор всегда останется вором, хоть десять раз его коронуй!"
Нельзя сказать, чтобы принцесса приятно провела время. Ей хотелось есть. Утренний холод пронизывал тело до костей. Астин испытывала сильную усталость и ко всему этому примешивался острый страх потерять своего единственного спутника. Хозяйка Орнея в красках представляла себе толпу разъяренных крестьян, с дрекольем гоняющихся за конокрадом.
Прошло не больше получаса, и на гребне холма показался Львиный Зев с двумя клячами в поводу. Астин вскочила на ноги и бросилась к нему.
- Как? Я не встречаю морального осуждения? - осведомился король, протягивая ей одну из уздечек.
- Я так боялась! - выдохнула принцесса. - Ты знаешь, что делают с конокрадами в центральном Арелате?
- Магнус что-то читал мне из кодекса королевы Гвенделин, - хмыкнул Арвен. - Кажется, в этом случае узаконен крестьянский самосуд?
- Их привязывают к хвосту кобылы и гонят через лес, - серьезно сказала Астин. - Потом вора можно собирать по кускам. У нас же были деньги! - она похлопала ладонью по мешочку на поясе. - Почему ты не захотел просто купить лошадей?
- Чтобы потом местные жители подробно описали беотийскому отряду, который, я уверен, уже прочесывает окрестности столицы, как мы выглядели, каких коней взяли и куда поехали? - Арвен не без труда влез на спину клячи. - Живее, нам надо перебраться на другой берег.
Астин остолбенела. Ей начало казаться, что король все-таки повредился в рассудке.
- Зачем же было сюда причаливать? - возмутилась она.
- Затем же, зачем и бросать лодку на видном месте, - раздраженно буркнул Львиный Зев. - Не мешай мне! Если хочешь выжить, прикуси язык и смотри, что я делаю.
Он пустил лошадей вверх по склону и въехал на широкую тропу, избитую копытами сотен животных. Вероятно, по этой дороге скот каждый день гоняли к водопою. Здесь невозможно было найти следы двух крестьянских кляч, на которых теперь ехали беглецы.