— Не-е-е-ет! — заорал Ромыч.
— Таков план, — прошептал я тихонечко и встал.
Меч пронзил затылок Вивьен и накрепко пришпилил его к черепу Танигавы.
Обе, лёжа друг на друге, судорожно дёргались, как охваченные страстью лесбиянки за шесть секунд до полной разрядки.
— Господи боже, ну это уже совсем за гранью, — вынес вердикт ситуации Иствуд.
— Она на меня кинулась! — воскликнул я и уставился на Ромыча, у которого глазёнки медленно, но верно наливались кровью. — Бля, мне чё, доказывать надо? У меня до сих пор из брюха кинжал торчит, ё**на!
— Это обычный кинжал, сука ты е**ная! — заорал Рома. — Х*ли тебе, привыкать, что ли? Нахера ты её убил?!
— Я тебе, б**дь, что — подушечка для булавок?! — заорал я. — Да пошёл ты сам на**й!
— Ты…
— Тихо! — крикнула Сандра. — Смотрите!
Мы с Ромой повернулись и посмотрели, куда указывала Сандра.
Там происходило нечто, подобное тому, что я уже видел, когда засандалил Майклу гитарой в репу. Бошки лесби… Эм… девчонок начали светиться. Тела перестали дёргаться, а сияние становилось всё ярче. Я потянулся, выдернул меч — ну его нахер, исчезнет ещё.
— Рванёт, — сказала Сандра. — Отходим!
Все брызнули врассыпную, кроме нас с Ромычем. Ромыч остался проводить свою благоверную в последний путь, а я… Бля, ну х*ли до**ались? Ну реально ведь не умер бы. Эх, такую клавишницу грохнул… Дурак, алкаш старый.
Светилось всё ярче и ярче, кто-то что-то кричал. Я достал бутылку, глотнул. Протянул Роме. Тот взял, тоже глотнул, хотя, наверное, и без толку…
— Ромыч! — сказал я. — У меня со зрением что-то не так, или…
Свечение охватило не только головы, но и тела двух неписей, а потом оно начало меркнуть, и тел очевидно поубавилось.
— Бля, чё за на**й?! — выпучил глаза Ромыч.
Свечение полностью погасло, и мы, охерев, уставились на лежащую рожей вниз Вивьен.
Вот она уперлась руками в пол, несмело отжалась, перевернулась и села. Подняла на нас мутный взгляд.
— В… Вив? — пробормотал Ромыч.
— Рома… — сдавленным голосом сказала Вивьен. — Мёрдок… Как же меня нахлобучило…
— Что вообще происходит?! — Это Сандра подкралась сзади и выдернула кинжал у меня из спины.
— Ай! — вскрикнул я. — Понежнее нельзя? Я тебе не Вейдер, меня садо-мазо вообще не прёт…
Ответить Сандра не успела. Вообще никто ничего не успел, потому что по залу раскатился такой громкий голос, что все обосрались.
— Какого дьявола вы тут устроили, идиоты?!
TRACK_58
— Это ещё кто такой? — пробормотала Сандра, на всякий случай поднимая копьё.
Я — тоже на всякий случай — поднял меч и почесал им бровь. Кровища на клинке, как и на других поверхностях, долго не задерживалась, так что я не брезговал. Надо же чем-то бровь чесать, право слово.
К нам решительно шагал новый персонаж. Седенький ухоженный дедушка интеллигентного вида. Брючки, пиджачок, жилетик с цепочкой часов и даже, мать его так, пенсне. Пенсне, правда, не на цепочке, а на шнурке.
Лицом, причёской и бородкой он напомнил мне великого русского поэта Чехова, который стихов не писал, да и похер.
— Какая, нахрен, революция?! — грохотал он на всю ивановскую. — Какая бригада убийц? Какая кнопка самоубийства?! Мёрдок, мне что, нужно вывести из симуляции алкоголь полностью? Я выведу.
Ага, ясно. Хуан добрался до кураторов, и его писк был услышан, но воспринят как-то не совсем серьёзно.
— А тебя как звать, братуха? — спросил я, положив меч на плечо. — А то сам обращаешься, а…
— Какая разница? — поморщился дедушка. — Всё равно будешь звать так, как угодно тебе. Впрочем, если настаиваешь — Хибериус Вехс, старший куратор проекта и директор отдела окружения.
— Короче, Антон Палыч, тема такая. Либо идёте нам навстречу, либо мы устраиваем тут резню и…
— Покажи мне эту штуку.
Палыч вообще вертел на х*ю всё, и это не могло не вызывать во мне уважения. Я вот тоже, когда вижу цель — не вижу и не слышу, что там квакают всякие эти… Как их? Забыл. От обезьян вроде произошли, а может, ещё и не произошли…
— Эту? — коснулся я ширинки.
— Эту девчонке своей показывай. Меч.
— Зырь. — Я сунул Палычу под нос меч.
Что отберёт — не боялся. Он из такого положения мог бы его только за лезвие схватить а оно — себе дороже. Расхреначит виртуальные руки — и привет…
Палыч поправил пенсне и подслеповато сощурился, чуть не уткнувшись в меч носом.