Сандра вздохнула и села на пол в сторонке.
— Ну чё, «Мертвецы»? — бодро воскликнул я. — Три-четыре, раз-раз-раз!
Ночь. Глубокая ночь накануне назначенной стрелки с большим начальством. Я сижу за микшерским пультом и в чёрт знает какой раз прогоняю чёрт знает какую песню. Серьёзно, я уже вообще нихера не воспринимаю. Кто это? О чём поёт? Если мне скажут, что я свожу новый альбом «Металлики» — поверю. Скажут, что старый альбом Бейонсе — тоже поверю.
— Приподними тут клавиши — тонут.
Я покосился на Иствуда, который сидел рядом со мной.
— Что? — ответил тот на мой взгляд.
— Ты какого хрена тут сидишь? Всё, вали в кабак, выспись!
— Завтра нам не выступать.
— Завтра у нас переговоры.
— Не думаю, что там от меня потребуется деятельное участие, Мёрдок. А стрелять из револьвера я могу в любом состоянии.
— Ты собираешься стрелять из револьвера на переговорах с разрабами?
— Это будут переговоры с твоим участием. Я готов ко всему, в том числе к высадке инопланетян.
— Н-да…
Я сделал клавиши погромче, заодно чуток поиграл с эквалайзером.
— По-моему, то, что надо, — сказал Иствуд. — Ну что, это всё?
— Пошли покурим, — сказал я.
Мы вышли на улицу. Холодно, наверное, только я даже этого не чувствую. Вые**лся как никогда в жизни… Поделился с Иствудом сигареткой. Прикурили.
— Ты ещё что-то хочешь делать? — не отставал ковбой.
— Угу.
— Что именно?
— Хочу свои записи тоже до ума довести.
— О. Хочешь выпустить два альбома?
— Ну на**й. Конкурировать с собой же — тупо. И потом, Ромыч опять разгундится. Не. Мы выпустим двойник.
— Двойник? — вздрогнул Иствуд.
— Ага. Двойной альбом. Первая пластинка — электричество, вторая — акустика.
Иствуд через затяг обдумал перспективу. Усмехнулся.
— Мёрдок, тебе никогда в голову не приходило, что ты — святой?
— А тебе никогда в голову не приходил корпус Fender Precision Bass? — задал я встречный вопрос.
— Ты ведь уже давно понял, что сольно добьёшься куда больше, чем в составе группы. Ты — Боб Дилан этого мира, Мёрдок. Но ты изо всех сил упираешься рогом, чтобы мы не чувствовали себя обузой. Ты готов потратить трое суток без сна и отдыха, чтобы записать материал, который практически никто не будет слушать, хотя у тебя уже есть на целую пластинку песен, которые станут народными.
— Нихера ты не понимаешь, ковбой. — Я стряхнул пепел в рыхлый снег под ногами. — Я не для вас это делаю. Это — моя мечта. Рок-группа. Именно группа. Именно электрический звук. Грохот. Огромные динамики. Огромные залы. И эта огромная энергия, которая мечется между всеми нами и каждым человеком в зале.
— Может быть, — пожал плечами Иствуд. — А может быть, это ты нихера не понимаешь, Мёрдок. Пошли.
— Ты что, не свалишь?
— Нет. Помогу тебе. В таком состоянии, как сейчас, две головы уж точно лучше, чем одна.
Два окурка полетели в снег, где они исчезнут через несколько минут.
TRACK_65
— Па-а-а-адъём!
Я дёрнулся и проснулся.
Так-с, рекогносцировка. Кто я? Я — Мёрдок, самый крутой рок-музыкант в истории человечества, да заодно и других цивилизаций.
Где я? В студии. Уснул на микшерском пульте. Рядом в таком же затруднительном положении просыпается Иствуд.
Кто орал? Ага, Сэнди.
Что она суёт мне под нос? Кофе. Хорошо, очень хорошо.
— Аминь, — просипел я, взяв чашку.
— Сделали? — спросила бодрая и выспавшаяся Сандра.
Вообще, её убить хотелось. Но ведь я сам категорически на матах послал её спать. Сегодня самая лютая часть переговоров — на ней, а значит, должна быть во всеоружии.
— Не совсем, — зевнул я. — Надо ещё напечатать всё. Ну, это быстро — часа четыре.
Сандра выпучила глаза:
— Сколько?! Мёрдок, ты ополоумел?! У нас встреча через час с четвертью!
Аж побледнела, несчастная. Я вдоволь полюбовался паникой, потом достал из инвентаря пластинку и протянул ей. Сандра, мигом вернув цвет лица, с благоговением взяла нашего первенца.
Дизайн обложки, вообще, принадлежал Иствуду. Он прям загорелся, когда мы до неё добрались. Я спорил с концепцией, но Иствуд был неумолим: «Все песни здесь — они о борьбе одиночки с враждебным миром, о выживании. Так или иначе. Это должна отражать обложка! С одной стороны — средневековый антураж, с другой, мне бы хотелось, чтобы как-то чувствовалась атмосфера вестернов. Что вот, входит чужак в город, идёт по пустой улице, а на него из каждого окна недобро смотрят…»
В общем, в итоге на обложке был изображён со спины условный я с гитарой за спиной. Я шёл по улице Линтона, судя по всему, в сторону холма, на котором забита сегодняшняя стрелка (там если за крайним из видимых домов направо чуток свернуть — как раз и попадёшь на дорогу к холму). Впрочем, если приглядеться, то себя Иствуд там тоже изобразил, правда, лицо было скрыто шляпой, но пафосная поза не оставляла места для двусмысленностей.