Она обратилась к ним со всей прямотой, которую могла себе позволить. Времени оставалось слишком мало.
– Шимон, Бакир, мне нужна ваша помощь, – заявила она, прежде чем они успели отпереть ворота.
– Мы тебе поможем, – проворчал Шимон, – но входи быстрее. Ты знаешь, что там происходит?
– Я знаю, что уже произошло, вот почему вы мне нужны.
Бакир застонал, распахивая створку ворот.
– Джеана, что ты опять натворила?
Это был крупный, широкоплечий человек, несомненно красивый. Они наскучили друг другу через несколько недель после начала их связи. К счастью, они расстались достаточно быстро и сохранили взаимную приязнь. Теперь он уже обзавелся семьей, у него было двое детей. Джеана оба раза принимала роды.
– Ничего такого, чего могла бы избежать, не нарушив свою врачебную клятву Галинуса.
– Плевать на Галинуса! – резко сказал Шимон. – Там убивают людей.
– Поэтому вы должны мне помочь, – быстро сказала Джеана. – У меня в городе есть пациент, которым я должна заняться сегодня ночью. Думаю, мне небезопасно находиться за воротами нашего квартала…
– Это уж точно! – перебил Бакир.
– Прекрасно. Я хочу, чтобы вы позволили мне провести его сюда через некоторое время. Я уложу его в постель у себя дома и буду лечить.
Они переглянулись. Бакир пожал плечами.
– Это все?
Шимон все еще сомневался.
– Он ашарит?
– Нет, он конь. Конечно он ашарит, идиот. Иначе зачем бы я просила разрешения у самых тупых людей в нашем квартале? – Она надеялась, что это оскорбление отвлечет их и покончит с вопросами. Хорошо еще, что Велас у нее за спиной молчал.
– Когда ты его приведешь?
– Я сейчас же отправлюсь за ним. Мне сначала надо попросить разрешения у матери. Поэтому я пошла вперед.
Темные глаза Бакира еще больше прищурились.
– Ты действуешь по всем правилам, да? Это совсем на тебя не похоже, Джеана.
– Не будь бо́льшим глупцом, чем необходимо, Бакир. Ты думаешь, что я собираюсь играть в игры после того, что произошло сегодня днем?
Они снова переглянулись.
– Думаю, что нет, – ворчливо произнес Шимон. – Хорошо, твой пациент может войти в квартал. Но ты больше из него не выйдешь. Его может привести Велас, хоть я и не стал бы приказывать ему это делать.
– Нет, все нормально, – быстро возразил Велас. – Я схожу.
Джеана это предвидела. Тут все было в порядке. Она повернулась к Веласу.
– Тогда иди сейчас же, – прошептала она. – Если моя мать станет возражать – а я уверена, что не станет, – мы разместим его в одном из постоялых дворов для приезжих. Иди быстрее.
Она снова повернулась к двум охранникам и улыбнулась им своей лучшей улыбкой.
– Спасибо вам обоим. Я этого не забуду.
– Лучше бы забыла, – ответил Шимон с добродетельным видом. – Ты же знаешь, что это нарушение правил.
Он слишком важничал. Конечно, это было нарушением, но не очень серьезным. Ашариты часто тайком приходили в их квартал, по делу или в поисках развлечений. Единственной уловкой – и не слишком трудной – было скрыть это от ваджи за стенами квартала и от старших священников внутри него. Но Джеана считала, что сейчас неподходящее время вступать в спор с Шимоном.
Кроме того, чем дольше они будут беседовать, тем больше вероятность, что он спросит, кто ее пациент. А если он спросит, ей придется сказать. Он может знать, что Хусари ибн Муса – один из тех, кто должен был явиться сегодня в замок. Если Шимон и Бакир поймут, что этого человека могут искать мувардийцы, то Хусари ни за что на свете не позволят войти в квартал киндатов.
Джеана знала, что подвергает опасности свой народ. Она была достаточно молодой, чтобы решить, что риск оправдан. Последнее массовое убийство киндатов в Аль-Рассане случилось далеко на юге, в Тудеске и Элвире, за много лет до ее рождения.
Ее мать, как Джеана и ожидала, не стала возражать. Жена и мать лекарей, Элиана бет Данил уже давно приспособила свой дом к нуждам пациентов. То, что подобное нарушение распорядка случилось в один из самых ужасных дней, какие Фезана знала за долгое время, не могло ее смутить. Тем более что Джеана сообщила матери, кто ее пациент. Элиана все равно узнала бы его, когда он пришел. Хусари несколько раз приглашал Исхака на обед, и не раз торговец шелком незаметно приходил в квартал, чтобы почтить своим присутствием их собственную трапезу, невзирая на всех ваджи и священников. Город Фезана не отличался особой набожностью.
«Вероятно, это только усиливало радость фанатиков-мувардийцев, когда они убивали невинных людей», – подумала Джеана. Она стояла на площадке лестницы, подняв одну руку, чтобы постучать в дверь, а в другой держа свечу.