– Значит, он скажет то же самое мувардийцам?
– Вряд ли, – ответил Аммар ибн Хайран. Последовало молчание. Это совсем не было похоже на игру.
– Вы его убили, – сказала Джеана.
– Неверный слуга, – произнес ибн Хайран, качая головой. – Грустная примета времени, в котором мы живем.
– Почему, Аммар? – Вопрос Исхака на этот раз прозвучал поразительно четко, но это могло означать многое.
На этот раз ибн Хайран заколебался, прежде чем ответить. Джеана, пристально наблюдавшая за ним, снова заметила на его лице странное выражение.
Он сказал, подбирая слова:
– Я уже получил в этом мире известность за то, что в юности совершил для Альмалика Картадского. Я могу с этим жить. Правильно или неправильно я поступил, но я это сделал. Мне… не хочется брать на себя ответственность за эту непристойную резню, а он явно намеревается свалить ее на меня. У Альмалика свои причины для этого. Я даже могу их понять. Но в данный момент моей жизни предпочитаю не идти ему навстречу. Я также обнаружил, что Хусари ибн Муса – умный и скромный человек, и я восхищен умениями и силой духа вашей дочери. Скажем так: мне приятно хоть раз оказаться на стороне добродетели.
Исхак качал головой.
– Еще, Аммар, – произнес он. Звуки давались ему с трудом, он слегка растягивал их.
Снова ибн Хайран заколебался.
– В том, что делает человек, всегда есть что-то еще, бен Йонаннон. Вы мне позволите не говорить все до конца? Я и сам собираюсь покинуть Фезану сегодня ночью, собственным способом и в другом направлении. Со временем мои мотивы могут стать более понятными.
Он повернулся к Джеане, и она увидела при свете свечи и при свете из окна, что его глаза все еще другие, холодные. Но он уже сказал достаточно; теперь ей казалось, что она знает, в чем дело.
– Поскольку управляющий… ничего не скажет, – продолжал он, – маловероятно, что мувардийцы придут сюда, но если придут, они никого не должны здесь найти. Я бы посоветовал вам пренебречь едой и уйти, как только стемнеет.
Джеана, мрачная и подавленная, сумела лишь кивнуть. С каждым промелькнувшим мгновением она все больше ощущала опасность и чуждость того мира, в который решила вступить. Утренний базар, приемная, весь привычный распорядок ее жизни уже казался далеким и быстро уходил в прошлое.
– У меня есть еще один совет, если позволите. Я не знаю, что намеревается теперь делать ибн Муса, но вам обоим лучше бы отправиться на время на север, в Вальедо.
– Вы хотите послать киндатку к джадитам? – резко спросила Джеана.
Он пожал плечами.
– Вы жили среди них во время учебы за границей, как и ваш отец в свое время.
– То была Батиара. И Фериерес.
Он нарочито скривился.
– Опять я получил сокрушительный отпор. Мне и правда придется выпрыгнуть в окно, если вы будете продолжать в том же духе. – Выражение его лица снова изменилось. – Положение на полуострове меняется, Джеана. Оно может начать меняться очень быстро. Стоит помнить, что, при условии уплаты париас, Вальедо гарантировал Фезане безопасность. Не знаю, применимо ли это к внутреннему… правлению Картады, но об этом можно поспорить, если ибн Муса захочет это сделать. Это может стать предлогом. Что касается вас, то я бы, несомненно, избегал Руэнды и Халоньи, если бы был киндатом, но король Рамиро Вальедский – человек умный.
– А его солдаты?
– Некоторые из них – да.
– Как это утешает!
Она услышала, что ее отец неодобрительно фыркнул у нее за спиной.
Глядя прямо ей в глаза, ибн Хайран сказал:
– Джеана, вы не можете искать утешения, если покинете эти стены. Вы должны понять это, прежде чем уйдете. Если у вас нет определенного плана и выбранного направления, тогда служба лекаря под защитой Вальедо – неплохой выход…
– Почему вы полагаете, что у меня нет плана? – Любопытно, как быстро ему удавалось ее разозлить.
– Простите. – Он замолчал.
– Куда?
Она не ответила бы Аммару ибн Хайрану по многим причинам, но вынуждена была ответить отцу. Он не сказал ей ни единого слова за четыре года до этого дня.
– В Рагозу, – тихо проговорила она.
Она и не думала об этом до того, как ибн Хайран начал свою речь, но, как только прозвучало название города, Джеане показалось, что она с самого начала собиралась именно туда, на восток, к берегам озера Серрана, к реке и горам.
– А, – задумчиво произнес ибн Хайран. И потер свой гладко выбритый подбородок. – Эмир Бадир – не такой уж плохой выбор.
– И Мазур бен Аврен.
Она произнесла это слишком решительно. Он усмехнулся.
– Князь киндатов. Разумеется. Здесь я бы проявил осторожность, Джеана.