– Ты знаешь, – сказал он, и его голос снова звучал спокойно, почти непринужденно, – я всегда думал, что это ты отравил короля Раймундо.
Джеана увидела изумление и тревогу на изборожденном морщинами лице Лайна Нунеса. Он резко повернулся к Родриго. Этого он явно не ожидал. Он подъехал ближе к Капитану. Посмотрев на Гарсию де Раду, Джеана увидела, как тот открыл рот и снова закрыл его. Он явно усиленно размышлял, но она не заметила в нем никакого страха даже сейчас. Кровь сочилась из раны на его лице.
– Ты бы не посмел произнести подобное в Эстерене, – наконец сказал он.
Его голос теперь звучал мягче. В рядах джадитов снова возникло напряжение. Последнего короля Вальедо звали Раймундо – это Джеане было известно. Он был самым старшим из трех братьев, сыновей Санчо Толстого. Вокруг смерти Раймундо ходили разные слухи, и в них упоминалось имя Родриго Бельмонте, что-то насчет коронации нынешнего короля Вальедо. «Аммар ибн Хайран мог бы рассказать мне об этом, – внезапно подумала Джеана и покачала головой. – Нелепая мысль».
– Может быть, и нет, – ответил Родриго по-прежнему мягко. – Но мы не в Эстерене.
– И ты считаешь себя вправе бросать ложные обвинения кому угодно?
– Не кому угодно. Только тебе. Вызови меня на дуэль. – На лице Капитана все еще держалась эта странная улыбка.
– Вызову, когда вернемся домой. Поверь.
– Не верю. Сразись со мной сейчас или признайся, что убил своего короля.
Краем глаза Джеана видела, как стоящий рядом с Капитаном Лайн Нунес сделал рукой странный, беспомощный жест. Капитан не обратил на него внимания. Его настроение как-то изменилось, и Джеана впервые почувствовала, что боится его. Этот вопрос – смерть короля Раймундо – был, по-видимому, его больным местом. Она заметила, что Велас тихо подошел и встал рядом с ней, словно хотел защитить.
– И не подумаю. Только не здесь. Но повтори это при дворе – и посмотришь, что я сделаю, Бельмонте.
– Родриго! – услышала Джеана хриплый голос Лайна Нунеса. – Прекрати, во имя Джада! Убей его, если хочешь, но прекрати сейчас же.
– Но именно в этом и заключается проблема, – ответил Капитан из Вальедо тем же напряженным голосом. – Мне кажется, я не могу.
Джеана, стараясь разобраться в происходящем вопреки буре собственных эмоций, не до конца понимала, что он имеет в виду: не может убить или не может прекратить этот разговор. У нее мелькнуло ощущение, что, возможно, он имеет в виду и то, и другое.
С грохотом обрушился еще один дом. Огонь уже охватил все, до чего смог дотянуться. Больше не осталось дерева, которое могло загореться. Орвилья к утру превратится в пепел и угли, а уцелевшим придется позаботиться о мертвых и жить дальше.
– Забирай своих людей и уходи, – сказал Родриго Бельмонте человеку, который все это сделал.
– Верни наших коней и оружие, и мы тотчас же отправимся на север, – быстро ответил Гарсия де Рада.
Джеана оглянулась и увидела, что холодная улыбка Родриго исчезла. Теперь он выглядел усталым, словно недавняя перепалка лишила его сил.
– Вы пообещали за себя выкуп, помнишь? – спросил он. – При свидетелях. Полный размер выкупа будет установлен герольдами двора. Ваши кони и оружие пойдут в счет первой выплаты. Вас отпускают под обещание заплатить остальное.
– Ты хочешь, чтобы мы шли в Вальедо пешком?
– Я хочу, чтобы ты умер, – сухо ответил Родриго. – Но не стану убивать соотечественника. Скажи спасибо и отправляйся в путь. К слову, сегодня в Фезане ночует пятьсот наемников-мувардийцев. Они уже заметили огонь пожаров. Промедление может оказаться опасным.
«Он собирается их отпустить. Привилегия ранга и власти. Так устроен мир. Смерть и увечья крестьян можно возместить лошадьми и золотом для спасителей…» Внезапно перед мысленным взором Джеаны ясно возникла картина: она плавно поднимается с бурой, опаленной травы, подходит к юному солдату Альвару и хватает его меч. Она почти ощутила тяжесть оружия в своих руках. С потусторонней ясностью она видела, как подходит к Гарсии де Раде, – он уже стоял вполоборота к ней. В своем видении она услышала крик Веласа «Джеана!» в тот момент, когда убила де Раду мечом джадитов, держа оружие обеими руками. Солдатский клинок вошел между ребрами; она услышала крик черноволосого человека и увидела хлынувшую кровь, и эта кровь лилась, пока он падал на землю.
Она никогда не думала, что ее могут посещать подобные видения и тем более что она может ощущать такую настоятельную необходимость сделать это. Она – лекарь, она дала клятву Галинуса сохранять жизнь. Ту же клятву давал ее отец, и эта клятва заставила его спасти новорожденного, хотя он понимал, что это может стоить ему собственной жизни. Так он сказал сегодня ибн Хайрану. Трудно поверить, что это было сегодня.