– Выкуп! Выкуп!
Те, кто был убит первой волной новых всадников, наверное, умерли в изумлении, не веря собственным глазам. Этого никак не должно было случиться. Если перед тем как расстаться с жизнью, они поняли, кто напал на них, это изумление должно было удвоиться, но никто не может знать этого наверняка о мертвых.
Альвар по-настоящему не задумывался над этим, но он, безусловно, и представить себе не мог, что первый человек, убитый им в Аль-Рассане, будет жителем Вальедо. В тот момент его противник даже не сидел верхом на коне. Это показалось Альвару в какой-то мере неправильным, но Лайн Нунес дал им точные указания: убивайте их, пока не услышите приказ остановиться. Каждый был законной добычей, кроме коренастого черноволосого мужчины, который ими командует. Его следует оставить Капитану.
Капитан пребывал в отвратительном настроении. Он пребывал в нем с того момента, когда три всадника из Фезаны явились в их лагерь и рассказали свою историю. Толстый купец – он назвал себя Абенмуза – рассказал им, что приказал сделать в тот день в Фезане правитель Картады. Не зная, как реагировать на услышанное, Альвар бросил взгляд на своих командиров. Если Лайн Нунес остался внешне равнодушным к этой кровавой истории, словно бы он ожидал подобных деяний здесь, в Аль-Рассане, то выражение лица сэра Родриго свидетельствовало совсем о другом. Но он ничего не сказал, когда купец закончил, только спросил у женщины-лекаря – ее звали Джеаной, – случалось ли ей когда-либо работать в военном отряде.
– Не случалось, – спокойно ответила она, – но я бы подумала о такой возможности в другое время. Сейчас же мне надо идти своей дорогой. Я рада оставить Хусари ибн Мусу, – очевидно, так правильно произносилось его имя, – в вашем отряде, чтобы он мог заняться своими делами, а может быть, и вашими. А я, с вашего позволения, утром уеду.
Этот неспешный ответ, элегантно сформулированный, чуть было не разбил сердце Альвара. Он уже и так наполовину влюбился, не успела она даже заговорить. Женщина-лекарь показалась ему очень красивой. Ее волосы – та их часть, которую он мог видеть под синей накидкой, окутывавшей ее голову и плечи – имели темно-каштановый оттенок. Глаза были огромными, неожиданно синими при свете костра. Такой голос, как у нее, Альвар хотел бы слышать на смертном одре или всю оставшуюся жизнь. Она была поразительно спокойной и держалась с достоинством, даже здесь, в темноте, в обществе пятидесяти всадников с севера. Альвар знал, что в ее глазах он выглядит ребенком; восхищенно уставившись на нее, он действительно чувствовал себя зеленым юнцом.
Они так и не узнали, что ответил бы ей Капитан, или даже намеревался ли он всерьез предложить ей присоединиться к ним, потому что в этот момент Мартин внезапно крикнул:
– Огонь! На западе!
– А что там находится? – спросил капитан у троих жителей Фезаны, и все посмотрели в том направлении. Там уже вздымались языки пламени, причем не очень далеко от них.
Ответила женщина-лекарь, а не купец:
– Деревня. Орвилья. У меня там есть пациенты.
– Тогда вперед, – сказал Капитан, и выражение его лица стало еще более мрачным. – Теперь у вас там будет еще больше пациентов. Оставьте мула. Поедете вместе с Лайном – тем, что постарше. Альвар, возьми к себе ее слугу. Лудус, Мауро, охраняйте лагерь и купца. Вперед! Этот трусливый слизняк Гарсия де Рада все-таки явился.
По крайней мере половина налетчиков-джадитов погибла в считанные секунды до того, как Джеана, укрывшаяся вместе с Веласом у стены одного из горящих домов, услышала, как тот человек, которого другие называли Капитаном, внятно произнес:
– Хватит. Соберите остальных.
Капитан. Джеана, конечно, знала, кто он. Все на полуострове знали, кого называли одним этим словом, как титулом.
Его слова быстро передали друг другу остальные всадники, в том числе и тот пожилой, который привез ее сюда. Резня прекратилась.
Прошло некоторое время, пока бандитов согнали к центру деревни – открытой площадке, поросшей травой. Некоторые из людей Родриго Бельмонте наполняли ведра из ручья, пытаясь потушить пожары, вместе с горсткой деревенских жителей. Но они старались зря; даже неопытной Джеане было ясно, что все их усилия тщетны.
– Доктор! О хвала божественным звездам! Пойдемте быстрее, пожалуйста!
Джеана обернулась и узнала свою пациентку – ту женщину, которая каждую неделю приносила ей на базар яйца.
– Абираб! Что случилось?
– Моя сестра! Ее ужасно искалечили. Один из этих людей. Она истекает кровью, и она беременна. А ее муж погиб. О, что нам делать, доктор?
Лицо женщины было черным от сажи и дыма и искажено горем. Глаза покраснели от слез. Джеана, на мгновение оцепеневшая от этой жестокой, кошмарной реальности, быстро помолилась про себя Галинусу – единственному, которому она действительно поклонялась – и сказала:
– Отведи меня к ней. Сделаем, что сможем.
Зири ибн Арам, стоящий в дальнем конце круга, все еще не знал, что случилось с его отцом и матерью. Он видел, как его тетка подошла к женщине, которая приехала вместе с новыми воинами. Он уже собирался пойти за ними, но что-то удержало его на месте. Несколькими минутами раньше он готовился умереть, прибитый гвоздями к балке, взятой из сарая. Он произнес слова, которые отдавали его душу звездам Ашара. Но кажется, звезды еще не были готовы принять подобный дар.
Он смотрел, как темноволосый командир вновь прибывших снял перчатку и пригладил усы, глядя вниз со своего черного коня на вожака тех, кто уничтожил деревню Зири. Стоящий на земле человек был приземистым и смуглым. На взгляд Зири, было совсем не похоже, что он боится приближающейся смерти.
– Ты сам вырыл себе могилу, – произнес он с потрясающей наглостью, обращаясь к человеку на коне. – Знаешь, кого убили твои головорезы? – Голос его был слишком высоким для мужчины, почти пронзительным. – Знаешь, что произойдет, когда я доложу об этом в Эстерене?