— Жива и здорова!
— Тогда все в порядке.
Он спрыгнул на берег с легкостью, удивительной для человека его лет. Акки не удержался от улыбки: очень уж велика была разница между графом Роанским, благородным эрудитом Берандии, и этим оборванным варваром со щетинистой, бородой!
— Что ж, вот они, эти дикие бринны, — сказал он задумчиво, разглядывая стоящих поблизости детей и женщин, а также нескольких воинов, которые окружали эту группу. — Я рад, что могу их видеть на их родной земле. Что вы думаете об этом, Акки?
— Весь мой опыт координатора предостерегает от слишком поспешных суждений. Я полагаю, они настоящие люди.
— Да, понимаю. О, вот и Анна!
Девушка с рыданиями бросилась к нему в объятия.
— Крестный, прости мне мою преступную беспечность! Расскажи, как умер мой отец?
— Прости меня и ты, что я сомневался в тебе! Ну, будет, будет тебе, полагаю, этот ужас многому научил всех нас. Что до меня, то я только что пережил самые прекрасные мгновения в своей жизни! Хотя свежа еще память о самых ужасных, и мне стыдно, что я снова радуюсь! Увы, много берандийцев навсегда осталось в Безжалостном лесу, пока мы не добрались до реки. Ну, а как ты, Анна?
— Это было тоже очень тяжело. И без Бушерана, а потом Акки я, вероятно, не смогла бы выдержать.
— А твои попутчики?
— Погибли, остались только Клотиль и ее брат. Она потеряла руку, но Акки обещал, что ее можно будет вырастить вновь на одной из его планет.
— Бедная Клотиль, она так гордилась своей красотой! Да, нам еще предстоит немало забот. Я очень боюсь…
— Чего? Возможно, будущее не столь уж и мрачно, как ты себе представляешь.
Они еще долго говорили, стоя на берегу Васки выгружались теперь сотнями и вслед за прибывшими ранее или бриннами направлялись к длинным временным хижинам, где их ждали сытный ужин и отдых. Вечерняя заря становилась все краснее, и солнце медленно пряталось за холмы.
В конце ужина гонец от Техеля-Ио-Эхана сообщил Анне и Акки, что их ожидает вождь. Направляясь к нему, они заметили на склоне к озеру приготовленный большой костер. Трава перед ним была скошена. Вождь сидел перед своей хижиной в окружении советников. На них были праздничные одежды из разноцветных шкур, украшенных птичьими перьями.
— Сегодня вечером с восходом Луоны начнется обряд танца. Отсо будет танцевать вместе с нами как наш союзник. Я бы хотел, чтобы и вы приняли в этом участие, ты, как наш друг с той стороны небес, а ты, женщина, как истинная герцогиня берандийцев. Тем самым ты засвидельствуешь перед моим народом, что не лжешь, что твой народ, наконец, понял правду и осознал весь ужас своего отношения к нам. Вы согласны?
— Да, — сказал координатор.
— А ты?
Анна минуту подумала.
— Значит, мы будем сражаться с моим народом?
— Разве среди твоего народа нет тех, кого ты ненавидишь?
— Конечно, есть!
— Тогда танцуй так, чтобы твой танец был только против них. И только они будут сражены твоим танцем.
— Пусть будет так, я согласна!
— У нас женщина редко бывает вождем, но это случается. Эе поможет тебе переодеться. Пойдем же, занебесный союзник.
Огонь уже горел, когда из хижины вышел Акки, облаченный в наряд бриннского воина. Его тело, подкрашенное в зеленый цвет соком травы, покрывали белые штрихи, подчеркивавшие мощь мускулов, а короткие штаны из кожи гианнов, как и подобало великому вождю, украшали зубы животных. «Не иначе есть здесь и зубы „человека“», — подумал он. В его волосах красовались три зеленых пера, а рука сжимала длинный дротик с треугольным обсидиановым наконечником. Это переодевание не смущало координатора, он привык как должное воспринимать самые разные обычаи самых разных планет.
— Вы великолепны! Настоящий лесной человек. Ну, а я как выгляжу?
Акки обернулся. Анна стояла перед ним, смеясь от души. — Кожа ее тоже была подкрашена в зелень, а обнаженное тело было так густо покрыто линиями и знаками что она казалась одетой. Ее короткие рыжие волосы были уложены в виде каски, а воткнутое сверху зеленое перо задорно развевалось на ветру.
— Странно… однако соблазнительно, — произнес он наконец.
Вождь бриннов приблизился к ним.
— Идемте, танец сейчас начнется. Наш друг васк уже там.
— Что мы должны делать, Акки?
— Повторять все за ними, находясь от них в трех шагах. Мы их союзники, их опора, но они играют первую роль. Главное, — добавил он, понизив голос, — что бы ни случилось, не смейтесь! Помните: все то, что мы вскоре увидим, выше этикета двора Берандии!
Опустилась ночь, площадь освещало только пламя больших костров и сотни факелов, которые держали женщины и дети бриннов. Вдруг Акки вспомнил о Хассиле.