Резко опустив ее на землю, он завопил:
— Иено! Патрик! Афорате кна! Вперед! Стелла, где бы мне вас укрыть? В моем доме есть бронированный подвал! Там вы будете в безопасности! Только никуда не выходите! Жозеф, отведи мисс Хендерсон ко мне! Вот ключ. Стелла, там, если что, есть оружие. Ну, до скорого!
Он схватил ее, страстно поцеловал.
— Поспешите, сейчас пойдет дождь, и вы промокнете! Я буду звонить время от времени!
И он исчез за углом, прежде чем она успела произнести хотя бы слово.
Яростное сражение продолжалось уже пять часов. В стене вокруг заводов зияли широкие бреши, пробитые орудиями Тераи, но защитники держались упорно, и на соседних улицах лежало уже немало трупов — людей, кеноитов и ихамбэ. Густой столб дыма поднимался над горящими цехами, где разлился расплавленный металл из поврежденных домен. Рядом с астропортом на небольшой высоте парил над расплавленными остовами транспортных судов ММБ крейсер, и бледный луч тяжелых фульгураторов время от времени прорезал вечерние сумерки. Стоявший на террасе астропорта, где он устроил свой командный пункт, Тераи оторвался от бинокля.
— Подкрепление налево, Оокну! — сказал он державшемуся рядом офицеру-кеноиту. — Наша линия там слишком слаба, с наступлением ночи враг может организовать вылазку, прорвать ее и сокрушить весь фронт. Ах, если бы у меня была хотя бы парочка танков! Что там еще?
Прибыл посыльный.
— Командир крейсера хочет с тобой говорить, господин! Да, и вот еще что: в городе видели Ээнко с несколькими его последователями.
Тераи нахмурился. Что понадобилось здесь мстительному ихамбэ?
— Хорошо, передай капитану, что я спущусь к нему. И пошли патруль выследить Ээнко. Но помни, что он — только мой!
Сильвер ждал его на первом этаже, на носилках, которые внесли четыре астронавта. Его сопровождали двенадцать человек вооруженного эскорта. Он приподнялся на локте.
— Ты выиграл, Тераи. Я обязан объявить карантин! Для ММБ Эльдорадо потеряно. Надеюсь, планета не будет потеряна для Федерации Человечеств.
— Федерация Человечеств?
— Мы надеемся, что через несколько лет она придет на смену империи. Возможно, ты был прав, возможно, столь жестокий конфликт действительно был необходим. Фландри, которого я только что видел, уверяет, что это было единственным выходом. Я тоже думаю, что на Земле у многих откроются глаза, когда там узнают правду об Эльдорадо! А теперь прекрати эту битву, она больше ни к чему. Ты уже доказал, что туземцы на твоей стороне. И дай мне документы, о которых ты говорил. Благодаря им карантин, быть может, и не продлится все десять лет!
— Подлинные микрофильмы хранятся в моей пещере, в деревушке ихамбэ, но копии со мной. Вот они! Что касается Федерации Человечеств...возможно, это выход. Но как остановить сражение? Я бы с удовольствием, но нужно, чтобы и другие согласились!
— Они согласятся, если ты пообещаешь сохранить им жизнь, и если я им это гарантирую.
— Хорошо. Я отдам приказ о прекращении огня. До свидания, Джек, и спасибо!
Он поднялся на верхний этаж, где к нему присоединился Фландри. Постепенно, сектор за сектором, стрельба утихла. Спустилась ночь, пламя пожаров освещало снизу стлавшуюся над городом завесу дыма.
Сильвер на машине с включенными фарами под белым флагом исчез в уцелевших заводских воротах.
— Ну что, Тераи-победитель? Что испытывает человек, изменивший судьбу планеты? — поинтересовался Фландри. — И что вы собираетесь делать дальше?
— Ничего, кроме усталости! А что я буду делать дальше? — Тераи горько усмехнулся. — Постараюсь избежать ошибок, совершенных на Земле, хотя это и будет непросто. На этой планете огромное множество самых разных племен и зачаточных империй, которые никогда не соприкасались с землянами, дорожат своей независимостью, люто ненавидят друг друга и так далее, и тому подобное! Я попытаюсь объединить их до того, как они приобщатся к техническому прогрессу и их войны станут по-настоящему кровопролитными. К счастью, здесь уже есть неплохое ядро — империя Кено, сильная и миролюбивая.
— И вы начнете с того, что попытаетесь завоевать весь континент?
— Боже упаси! Старый китайский метод, культурный империализм — вот что нам нужно! Но придется потрудиться.
Он вздохнул.
— На это понадобится не десять лет карантина, а двести или триста! Если бы только нас оставили в покое! Но едва карантин снимут... Впрочем, посмотрим. Ну, а вы что будете делать?