— Что ж, можешь гордиться: нагнал ты на нас страху! Неделя в бреду! — сказал Жюль. — И каких только сказок не порассказывал! Поверить тебе, так все, кто пересекают Барьер, сходят с ума, как бедняга Мак и наш директор!
— Старджон?
— Да, он к тебе заходил. Ты тогда как раз рассказывал, как разрушил Храм Судьбы. Он сделался белее мела, вернулся к себе и застрелился. Судя по его дневниковым записям, он тоже побывал за Барьером. Что касается меня, то могу тебя заверить, что не буду даже и пытаться!
— Теперь это уже не опасно. Но там действительно находилась, возможно, самая ужасная штуковина во всей Вселенной. Машина, предсказывавшая будущее. Я и в самом деле ее уничтожил, но слишком поздно... Теперь я знаю, что...
Он остановился. Что же он знает? В памяти сохранились только разрозненные обрывки. Он станет чрезвычайно могущественным, проживет очень долгую жизнь, но все было таким неясным, таким расплывчатым. На ум пришло объяснение: это чудовище — имени его Тераи уже не помнил — призналось, что истратило последние запасы энергии. Быть может, именно поэтому его предсказания запечатлелись столь смутно? Господи, если бы только он мог все забыть! Если бы все это было неправдой!
— Вот видишь, — продолжал Жюль, — ты просто бредил. Какая-то болотная лихорадка. Что скажете, доктор?
— Разумное объяснение, Жюль, но в этом мире есть вещи, которые даже не снились философам самых различных мыслящих рас! Кто знает? Дайте ему теперь отдохнуть. В любом случае, жизнь его теперь вне опасности.
На следующий день Тераи уже не помнил ничего, кроме самого факта своего похода и существования Храма Судьбы, но даже это казалось ему скорее кошмарным сном, услышанным от кого-то, нежели приключением, которое довелось пережить ему самому. Он знал только, что жившее под горой чудовище предсказало ему будущее — и ничего больше! Но почему покончил с собой директор? Это оставалось загадкой, только в романах все разъясняется в последней главе.
Затем вдруг, совсем неожиданно, пришла новость о его назначении исполняющим обязанности директора до прибытия через несколько месяцев того, кому и предстояло занять место Старджона. Тераи поглотила рутина, состоявшая из работы и обычных радостей жизни. Он был шафером на свадьбе Энн и Луиджи, выпил с десяток-другой рюмок с Жюлем и другими гостями, после чего еще нашел в себе силы посостязаться с молодежью в толкании ядра. Так продолжалось до того дня, пока не прибыл новый директор, а вместе с ним и кипа научных журналов.
Как-то вечером Тераи сидел в своей хижине, читая «Звезды и планеты». Вдруг его внимание привлекла небольшая заметка:
«Планета III звезды Ван Пап переименована в Эльдорадо: нам сообщают, что Международное металлургическое бюро только что подало заявку на ограниченную лицензию на эксплуатацию Ван Пап III. Эта планета оказалась настолько богатой редкими металлами и минералами, что немногие независимые предприниматели, работающие там в данный момент, прозвали ее «Эльдорадо». Она населена гуманоидного типа туземцами, что объясняет, почему ММБ смогло запросить только ограниченную лицензию».
Эльдорадо! Твое будущее — оно на планете, которая называется Эльдорадо. В памяти, один за другим, побежали смутные образы, картины сражений, приключений, любви и печали.
— Лео, ты ведь помнишь, не так ли?
Лев утвердительно кивнул.
— Эта молодая блондинка, которую я полюблю... блондинка, которая будет со мной, но прежде предаст... как-то вечером, в день победы, я найду ее мертвой, со стрелой в груди...
На следующий день Тераи явился к новому директору.
— Мой контракт заканчивается через месяц, господин Томпсон. Продлевать его я не буду. Улечу на «Альдебаране», который прибывает на Офир через пять недель.
— Но почему, Лапрад? Знаю, вы не очень-то ладили с моим предшественником, но вы проделали блестящую работу, и, несмотря на вашу молодость, я хотел бы предложить вам стать моим заместителем.
— Благодарю вас, господин Томпсон, но я должен лететь на Эльдорадо.
— Эльдорадо? А где это?
— Сам не знаю. Это планета III звезды Ван Пап. Новый мир. Там моя судьба!
Там его судьба... Не судьба ли вложила в его руки тот номер «Звезд и планет», чтобы пробудить в нем на миг воспоминание о будущем? Или же, устав от Офира, он сам решил отправиться в этот новый мир? Кто знает? За исключением коротких и смутных картин, будущее было снова скрыто от него.
Лео ждал его у двери.
— Примерно через месяц мы летим на Эльдорадо, дружище! Что скажешь?