Затем был еще густой лес, по которому экспедиция пробиралась двое суток, прежде чем вышла в саванну. Она уходила в бесконечность в переливах небольших холмов, покрытых выгоревшей на солнце травой.
— Здесь начинаются земли умбуру, Тераи. Самая большая их деревня, та, где меня лучше всего знают и без проблем принимают, находится на территории ихими — одного из кланов умбуру, — неподалеку от Ируандики. Называется она Богада. Но нам до нее идти еще девяносто километров, и мы вполне можем напороться на охотничьи стоянки или кочующие в поисках дичи отряды. Начиная с этой минуты незамедлительно выполняйте все мои приказы, держите вашего льва при себе и не стреляйте без моего разрешения по животным. На кое-какую живность охота в этот сезон запрещена, в частности на зомбара, похожего на безбородого бизона, или на одного довольно-таки редко встречающегося в этих краях зверя, который напоминает слона с двумя хоботами и нелепыми ушами-дудочками, — название у него довольно-таки мудреное, я так и не научился его выговаривать!
— Хорошо. Согласен со всем — за исключением того, что касается Лео. Как я уже вам говорил, его работа — разведка; он на это натренирован. Если где-то здесь есть какие-то группы туземцев, он обнаружит их значительно раньше нас и просигнализирует нам об этом, не показываясь им на глаза. А в такой вот высокой траве он и вовсе чувствует себя, как рыба в воде!
— Будь по-вашему. Тогда скажите ему — пусть приступает.
На туземцев они наткнулись уже на следующий день, вскоре после рассвета. Не успел Тераи поставить на огонь сковороду — из всех четверых он был наилучшим поваром, — как с виду дремавший неподалеку от костра Лео резко вскочил и исчез в траве. Встревоженные, Тераи и его спутники тут же укрылись в высоких зарослях у протекавшего рядом с их лагерем ручья. Лев вернулся через несколько минут, без малейших колебаний прошествовал к их убежищу, трижды тихо прорычал, а затем издал странный звук, напоминавший сдавленный чих.
— Их там трое, — перевел Тераи. — И Лео не чувствует их запаха!
— Держите ружья наготове, но без моего приказа не стреляйте. Возвращаемся в лагерь. Тилембе, ты — на часах! Мы же будем спокойно завтракать. Все-таки мы здесь — как обычные путешественники, с миролюбивой миссией, воевать ни с кем не собираемся... по крайней мере, я на это надеюсь.
Они снова уселись на большие камни — котелки на коленях, но и оружие под рукой. Лео опять исчез в траве. Спустя пару минут появились умбуру — трое высоких темнокожих воинов, вооруженных луками и длинными кремневыми ножами, продетыми за пояс кожаной туники. Игрищев издал легкий вздох облегчения.
— Все в порядке. Я знаю того, что чуть поплотнее других — это Кильно, из деревни Богада, в которую мы и направляемся. Мы нередко охотились вместе.
Он поднялся на ноги и вскинул правую руку над головой — в знак мира.
— Аке, Тохира! — сказал он.
— Аке этоу, Тохира ма! — прозвучало в ответ.
Через несколько минут трое умбуру уже делили с ними скромную трапезу.
— Они особенно падкие на бекон, — сказал Игрищев. Затем у него завязался оживленный разговор с Кильно, разговор, за которым Тераи как мог пытался следить. Но он быстро понял, что базового запаса слов, усвоенного им благодаря гипнопедии, здесь явно не достаточно. Ему не хватало знания культуры умбуру, что позволило бы различать малейшие нюансы интерпретаций, улавливать намеки. Беседа проходила в дружеском ключе; похоже, Кильно был искренне рад видеть Игрищева.
— Расскажите ему о Лео, Стан, не то резкая реакция на его появление может принести проблемы всем нам!
Игрищев объяснил умбуру, что Тераи — великий колдун, который водит дружбу с одним из Н’губу с его планеты. Судя по всему, слова геолога произвели на Кильно и его товарищей глубокое впечатление, так как, когда Лео вдруг вышел из зарослей, чтобы улечься в ногах у Тераи, они посмотрели на Лапрада с уважением и опаской.
