— Кто знает, что творится в головах некоторых так называемых людей? Вероятно, обыкновенный страх, Луиджи. Но Лео нервничает. Он не любит, когда об этом говорят, да и я тоже.
— Извините, мсье Лапрад. Скажите, а какой ваш лучший результат на полуторке?
— Три пятьдесят девять. Это мое слабое место, как и всех метателей. Быстро я бегаю только спринт, на более длинные дистанции меня уже не хватает. Но большой спорт я оставил еще четыре года назад.
— Почему? Вы же еще молоды!
— Да, мне только двадцать четыре. Нужно было защищать диссертацию. Спорт великих достижений и научные исследования не идут вместе. Я не сверхчеловек, Луиджи!
— Но вы француз, не так ли?
— Нет, я уроженец Океании. Во мне течет кровь четырех рас: полинезийской, китайской, индейской и европейской. Но, похоже, мы уже прибыли. Спасибо, что подвезли.
— Пока вы будете здесь, мсье Лапрад, если я вам понадоблюсь...
— Спасибо. И один совет, Луиджи: поддерживайте тело в тонусе, но не забывайте, что можно быть человеком, и не будучи чемпионом.
Тераи не понравился Старджону с первого же взгляда. Высокий, атлетичный. Директор не любил людей выше и сильнее себя, а потому геолога ждал холодный прием.
— Нам рекомендовали вас Парижский, Чикагский и Торонтский университеты. Кроме того, я прочел вашу диссертацию о Баффиновой Земле и других северных островах. Хорошая работа. У нас здесь хватает блестящих изыскателей, но настоящих геологов среди них нету. Вы же, несмотря на ваш молодой возраст, несомненно, из их числа. Для начала займитесь составлением карты. В вашем распоряжении будут все необходимые вам средства, конечно, в пределах возможного, но и отдачи мы с вас потребуем соответствующей. И вот еще что... Этот ваш зверь... Он будет вам мешать и, возможно, представляет опасность. Вам лучше избавиться от него до того, как он навлечет на вас неприятности.
Тераи встал.
— Лео включен в подписанный мною контракт. Он со мною повсюду. Не нравится его присутствие, так и скажите — я просто сочту контракт недействительным и тотчас же улечу. «Денеб» еще здесь.
— Полноте! Не стоит быть таким вспыльчивым! Я пекусь о ваших же интересах, но раз уж вы смотрите на все это таким образом... Под вашу ответственность, понятно?
— Понятно. Можете порекомендовать мне гостиницу?
— В Джонсвиле нет гостиниц. Мы здесь — пионеры, господин Лапрад, не забывайте! Тут найдется немало суровых людей, которых не испугают ни ваши широкие плечи, ни ваш лев. Ваша хижина еще строится. Мы не ожидали вас так скоро, полагали, что вы прилетите звездолетом Компании, через месяц. Возможно, вам удастся снять пока комнату при местной столовой. Вот только не знаю, пустят ли они вас с вашим животным.
— Попытаться всегда можно, мсье, не так ли?
— Да, и еще одно, Лапрад. Постарайтесь как можно меньше общаться со стиками!
— Со стиками?
— Это туземцы. Так их называют изыскатели: «стики», палки — аборигены на них чем-то похожи. К счастью, они не гуманоиды — никаких тебе «женских» проблем! А то, знаете ли, на некоторых планетах мужчины, бывает, настолько изголодаются по женскому телу, что якшаются даже с туземными девицами... Ну ладно, грузовик подкинет вас сейчас с вещами до столовой. Завтра в восемь утра жду вас с докладом в дирекции. Да, и купите себе офирские часы — они есть в магазине Компании. Здесь в сутках двадцать пять земных часов и двенадцать минут, господин Лапрад, а я привык к пунктуальности.
Столовая оказалась приземистым бревенчатым строением всего лишь в два этажа, построенном в самом конце «улочки», образованной растянувшимися в один ряд хижинами изыскателей, рабочих и инженеров. Содержали заведение все еще молодая вдова, миссис Симпсон, и ее семнадцатилетняя дочь Энн. Вопреки опасениям Старджона, Лео там приняли хорошо. Миссис Симпсон оказалась заядлой читательницей «Ридерз дайджест», где недавно выходила в чуть урезанном виде знаменитая книга Джо Диксона «Божьи создания», в которой этот журналист пытался представить на суд публики сложные биохимические и генетические исследования Анри Лапрада. Тераи едва сдержался, когда любезнейшая миссис Симпсон, преисполненная гордости оттого, что у нее поселится сын этого знаменитого человека, принялась цитировать ему выдержки из этой книги, — ведь именно это крикливое название вызвало гнев американских сектантов-фундаменталистов, все еще очень влиятельных в некоторых штатах, что и привело к трагедии. Энн же лишь чуточку покраснела, что очень шло красивому личику этой довольно-таки пышной блондинки.
— Обед будет через два часа, господин Лапрад. А пока приготовят вашу комнату, можете посидеть в соседнем баре.