В ту ночь она спала плохо и проснулась перед рассветом. Кругом было тихо. Лео сторожил, опустив голову на скрещенные лапы. Лапрад и Гропас отдыхали чуть поодаль, завернувшись в свои одеяла. Стелле было холодно, но она ощущала где-то в животе воспаленную жгучую точку. Осторожно проведя рукой по животу, она тихонько вскрикнула: чуть пониже пупка пальцы ее нащупали под кожей опухоль размером с куриное яйцо. Отойдя в сторону, она расстегнула комбинезон: да, это была опухоль, красноватая в свете электрического фонарика. Когда Стелла возвращалась к лагерю, ее вдруг пронзила острая боль.
— Мсье Лапрад!
Он резко распрямился и сразу вскинул ружье.
— В чем дело?
Она объяснила и увидела в слабом свете зари, как он побледнел.
— Сколько у вас было приступов?
— Один.
— Уф, значит еще не поздно. Гропас, подъем!
Он пнул инженера под ребра, и тот вскочил, вне себя от ярости.
— Аптечку, скорее! Вопрос жизни или смерти! Ложитесь на спину, мадемуазель, я вас срочно прооперирую. Не бойтесь, я уже имел дело с подобными случаями. Эй вы, держите ее, чтобы она не дергалась! Для анестезии нет времени. Ако-ара! Тилембе! Ота ези рай! Кила ниамба ето!
Оба туземца бросились к ней, навалились на ноги, в то время как перепуганный Гропас удерживал ее руки, а Лапрад прокаливал скальпель и пинцет.
Обнажив ей живот, он быстрым и точным движением разрезал кожу над опухолью. Брызнула кровь, он осушил ее тампоном, осторожно раздвинул края разреза. Полумертвая от страха, девушка стонала от боли, но не осмеливалась пошевельнуться. Лапрад уже рылся в ране пинцетом.
— Ага, вот оно! Вы спасены, но мы едва успели.
Он бросил на землю беловатый, испачканный кровью комок и влил в рану антисептик.
— Если б вы мне сказали об этом вчера, можно было бы избежать операции, обойтись одним хинином. А так — еще несколько минут, и вам бы уже ничто не помогло. Смотрите, она уже созрела, вот она, лопается!
Стелла повернула голову в ту сторону, куда он указывал своей гигантской рукой. Беловатый комок на земле лопнул, и из него вылилась масса мелких амёбовидных шариков.
— Акоара, сита ето!
Носильщик вылил на кишащую кучку немного спирта и поджег.
— Что это было?
— Ниамба, которую вы подцепили вчера, когда упали в лужу. Это паразит, который внедряется под кожу на животе и очень быстро размножается в своей оболочке. Когда ниамбы «созревают», они выделяют особую кислоту, разъедающую брюшную стенку, и сразу растекаются по всей полости. После этого остается только пустить себе пулю в лоб. Они пожирают человека живьем! Господи, неужели вы не почувствовали острого укола, когда упали в воду?
Не переставая говорить, он зарядил сшиватель и быстро поставил две скобки. Стелла поморщилась от боли.
— Почувствовала, но не придала этому особого внимания. Я как раз переодевалась и подумала, что это комар.
— В этих чертовых болотах на все надо обращать внимание! А вчера вы себя чувствовали усталой, у вас был жар, так ведь? Вам следовало сказать мне!
— Могли бы сами осведомиться о моем здоровье, вместо того чтобы искать блох у вашего льва!
— Лео во многом настоящий ребенок: если я не буду следить за ним, он совсем запаршивеет. Но вы-то вроде как взрослая! Там, куда мы направляемся, вам придется все время быть начеку. Если вы на это не способны, протянете недолго. Впрочем, я все равно должен был вас предупредить... Даже странно, что я этого не сделал!
— Когда я вас спросила, как раз появился боа...
— И все равно, мне следовало об этом подумать. Я тут за главного, а значит, за всех отвечаю. Если с вами когда-нибудь еще случится подобное, когда вы будете одна, оперируйте себя сами без колебаний! После второго приступа еще есть надежда, оболочка еще не открыта. Но после третьего... Ну вот, я наложил повязку с заживляющим бальзамом, через два дня сможем двинуться дальше.
Глава 4
Спасаясь от умбуру
Стелла отдыхала под навесом из ветвей, подложив под голову рюкзак. Шалаш был открыт с одной стороны, и со своего места она видела гигантские деревья с гладкими могучими стволами. На высоте двадцати метров они словно взрывались густыми кронами, образуя сплошной полог, сквозь который едва просачивался зеленоватый, как будто подводный свет. Земля под деревьями была почти голой, лишь кое-где росли хилые пучки лишенной солнца травы.
Лапрад построил это убежище, проклиная неженок, которые не могут сами о себе позаботиться, жалуясь на потерю времени и на то, что в этих местах трудно раздобыть свежее мясо. Тем не менее, не переставая ворчать, он заботливо сплел для Стеллы постель из мягких прутьев.