— Они бы сказали об этом юноше заранее. Но, как правило, это не удерживает влюбленных.
Одна за другой так соединились еще с десяток пар.
— Смотрите-ка, Ээнко! Наконец-то решился. И кого же он выбрал?
Великий воин явно колебался. Наконец он сел перед Стеллой.
— Черт возьми! Только этого не хватало! — пробормотал Тераи.
Ужасно смущенная, Стелла прошептала:
— Что я должна делать? Что он говорит?
— Женщина издалека, твоя кожа белее перьев ики, твои глаза сияют, как Голубая Луна, твои волосы желты, как лепестки теке! Ты не можешь быть смертной, наверное, ты богиня Синэ, сошедшая к людям, чтобы сводить их с ума. Скажи мне, кто твои враги, и я принесу тебе их окровавленные головы. Скажи мне, куда ты хочешь пойти, и я расстелю под твоими ногами ковер из драгоценных мехов и самых прекрасных полевых цветов. Ээнко — великий охотник, в шатре твоем всегда будет лучшее мясо, а шею твою всегда будут украшать клыки самых грозных животных. О богиня, сжалься над смертным, который осмелился тебя полюбить!
— Это очень красиво, Тераи, но у меня нет ни малейшего желания выходить замуж за этого... в общем, за этого человека иного мира!
— Говорите что угодно, только нараспев. Я что-нибудь придумаю.
Стелла посмотрела на Ээнко, печального и смиренного в свете костра.
— Скажите ему, что я не могу стать его женой, что моя религия запрещает мне выходить замуж за человека другого народа, что я сожалею об этом, так как он, несомненно, великий и ужасный воин... и очень красивый мужчина, — добавила она вполголоса.
Тераи перевел, Ээнко молча поднялся и исчез по другую сторону костра.
— Плохо дело! Мне следовало подумать об этом раньше и не приводить вас сегодня к костру. И все из-за того, что вы очень красивы, — вы это знаете?
Она тихо рассмеялась.
— На сегодня мне хватило бы и одного признания! Но почему вы сказали, что дело плохо? Разве мне что-нибудь угрожает?
— Нет. Но Ээнко — мой добрый друг. Это на самом деле великий воин, и он уже не молод. То, что для других было бы обычным, ничего не значащим отказом, может его глубоко ранить. Эти ихамбэ ужасно самолюбивы и обидчивы.
Огонь пожирал саванну. Он шел с запада, подгоняемый ветром, и дым клубился перед ним. Огненный вал шириной в десятки километров катился к оголенной бесплодной полосе у реки, которую ихамбэ использовали для загона с незапамятных времен, каждый раз вырубая заранее редкий кустарник. И перед этой стеной огня бежали животные, хищные и травоядные вперемежку, объединенные великим братством страха.
Тераи, выпрямившись во весь свой гигантский рост, стоял рядом со Стеллой на выступе скалы. Несмотря на то, что они были довольно высоко, клубы горького дыма временами поднимались и сюда, и девушка спрашивала себя, как выдерживают этот ад охотники внизу, на равнине, где можно было задохнуться. Временами она видела, как они стреляли из луков по отставшим животным и как женщины тут же разделывали туши и бегом уносили шкуры и мясо, спасаясь от наступающего огня.
— А ваших друзей не назовешь спортсменами! Это больше похоже на бойню, нежели на охоту!
— Да, это и есть бойня. Большая осенняя охота — не забава, а способ обеспечить себе пропитание. Они закоптят мясо на свой манер, или засолят, как я их тому научил, и будут есть его всю зиму. Когда настанет пора проливных дождей, дичь здесь практически исчезнет.
— Сколько времени длится сезон дождей?
— От двух до трех месяцев, год на год не приходится. Иногда почва настолько пропитывается влагой, что в нее проваливаешься по колено.
— При таком климате, казалось бы, здесь должны были разрастись настоящие джунгли.
— Они и разрослись — там, дальше, на юге, как вы и сами уже видели. Но мы не на Земле, растительность здесь другая, и кроме того, пожары, случайные или намеренные, держат лес в его границах.
— Погода портится.
— Так и есть, скоро будет гроза. Поэтому-то ихамбэ и торопятся. Вы только посмотрите на женщин!
За оголенной для защиты от огня полосой маленькие фигурки, похожие на прямоходящих муравьев, быстро утаскивали санки, нагруженные кровавыми кусками мяса.
— А отсюда до деревни пять километров! И потом они еще будут плясать всю ночь!
— Охота была удачной?
— Да, слава богу. В противном случае, мне едва ли удалось бы убедить моих друзей в том, что это не вы принесли им несчастье.
— Я ведь им не нравлюсь, не так ли? Я видела это по глазам вашей... Лаэле.
— А почему вы должны им нравиться? Вы здесь всего несколько дней...
— Однако Ээнко...