— Но ведь есть и планеты, находящиеся под защитой!
— Да — под защитой ВБК, Всемирного бюро ксенологии. Но таких планет, быть может, одна на сотню! О, ксенологи делают многое, и я готов снять перед ними шляпу. Но что у них есть? Жалкие пятнадцать кораблей — и это для того, чтобы картографировать всю галактику, устанавливать контакты с другими разумными расами и в придачу не позволять слишком рьяным дельцам бесстыдно разграблять космос! А ваша паршивая газетенка еще смеет вякать, будто они нарочно задерживают распространение земной цивилизации только для того, чтобы сохранить объекты для опытов своих полусумасшедших ученых. О, когда-нибудь мы наверняка столкнемся с могущественной расой, расой, у которой также найдутся межзвездные корабли! Быть может, они уже наблюдают за нами. Вселенная безгранична, и было бы слишком нелепо думать — вам не кажется? — что мы единственная избранная раса, если такие вообще существуют. Хорошо мы будем выглядеть в день первого контакта! Вы только взгляните, какие мы миролюбивые! Посмотрите, что мы натворили!
— И что вы хотите от меня услышать? Что вы правы? А откуда вы знаете, что эта раса, если она существует, сама миролюбива? Быть может, в тот день мы возблагодарим судьбу за то, что за нами стоит вся мощь ММБ!
— И ни единого союзника? Что, по-вашему, сделают, к примеру, тикханцы? Я-то знаю: с радостью начнут стрелять нам в спину!
— В таком случае нужно их уничтожить, пока есть такая возможность.
— Прелестно! Как индейцев, да? Вот только с индейцами вы просчитались: ни в Мексике, ни в Южной Америке не осталось ни одного чистокровного белого. Но я начал с того, что собирался сказать вам, к чему стремится ММБ — к неограниченной лицензии. Они уже пытались ее получить, но в тот раз дельце сорвалось, всемирный парламент им отказал. И никаких надежд на успех не предвидится, разве что господствующая на Эльдорадо держава сама попросит принять планету в земную федерацию. Но здесь пока нет господствующей державы, есть только ее зародыш, империя Кено. К несчастью, кеноиты и не думают об экспансии. Ну ничего, мы впрыснем им свежей крови! Поможем им пробудиться от мирной дремоты, цивилизуем их наконец! И провернем это так, чтобы они оказались в наших руках. Что скажет, к примеру, всемирный парламент и как отреагирует дражайшее общественное мнение, когда люди узнают, что здесь приносят в жертву богам людей? Ибо на этот раз можно будет сыграть на физическом сходстве туземцев с нами. На орла проигрываешь ты, на решку выигрываю я! Как ни вертись, тебе не спастись! Согласишься — мы тебя ограбим. Не согласишься — мы тебя раздавим и все равно ограбим! А если ситуация выйдет из-под контроля, тем хуже: мы тотчас же вмешаемся, чтобы прекратить войну между ихамбэ и умбуру или между дикими охотниками и мирными крестьянами Кено! Я ведь прав, не так ли, мадемуазель Хендерсон?
— Уверяю вас, отец никогда не говорил мне о подобных замыслах! Но если бы даже все обстояло и так, чем вы могли бы ему помешать?
Тераи усмехнулся.
— Вот этого я вам не скажу. Родственники, бывает, и мирятся. Своих планов я вам не открою!
— Послушайте, Тераи, давайте начистоту. Вы необычайный человек, я готова это признать, но не можете же вы бороться с целой планетой! В ваших словах есть доля правды, и я тоже сожалею об исчезновении примитивных культур, которые могли бы развиться в нечто прекрасное и доброе... или же уродливое и злое. Как знать, возможно, Земля действительно сбилась с пути? Но вы тут уже ничего не измените. Вы и сам — землянин. И если бы на Землю напала та раса, о возможном существовании которой вы говорили, вы первый встали бы на защиту родной планеты!
— Наверное, так оно бы и было. Все бы зависело от обстоятельств. Но оставим наши гипотезы: просто скажите Хендерсону, если вы его увидите, что я знаю или догадываюсь о его планах и что я пойду на все, чтобы их сорвать... Ладно, с этим покончено. Не знаю, на кого вы работаете — на ММБ или же на вашу газету, — да мне, в общем-то, на это и наплевать. Мне вы ничего не сделаете. Если хотите, чтобы я и дальше оставался вашим проводником на этой планете — что ж, тем лучше. Хотите сейчас же вернуться в Порт-Металл — я отправлю радиограмму, и завтра же вас заберет вертолет. Я сказал все, что хотел.