За маленькой дверью перед ними открылся центральный неф, и Тераи замер как вкопанный.
— Об этом я как-то не подумал, — пробормотал он.
Перед статуей богини Беельбы на плитах из черного камня лежали тела молодых женщин, принесенных ей в жертву. Здесь они должны были оставаться всю ночь, прежде чем превратиться в мумии, которым предстояло затем оказаться погребенными в подземной усыпальнице храма. На полу, по обе стороны от плит стояли на коленях, склонив голову в священном экстазе, десятка три неофитов. Ослепляющая, дикая ярость захлестнула Тераи. Поставив собачку ружья на автоматическую стрельбу, он нажал на спуск.
— Получай, мерзавец! И ты! И ты!
Пули прошивали плотные ряды будущих жрецов Беельбы. Словно преследуемые крысы, неофиты в ужасе разбегались кто куда, пытаясь укрыться за колоннами, падая за погребальные плиты. Тераи, а вместе с ним — и его люди, настигали их всюду, поливая огнем. Последний неофит подполз к его ногам, и Тераи размозжил ему череп прикладом.
— К двери, скорее!
Тераи взглядом поискал среди распростертых на каменных плитах неподвижных тел Лаэле, но ее там не было.
— Ну конечно, ведь ее-то они не смогли принести в жертву!
Наконец он нашел ее: они бросили Лаэле в темный угол, как какую-то собаку, — длинные разметавшиеся черные волосы покрывали застывшее лицо. Тераи наклонился, вскинул на плечо окоченевшее тело и бросился к двери, где уже началась стрельба. По пути он не удержался и пнул одного из пленных. Снаружи десятка четыре лучников и копейщиков преграждали выход из храма, и Клафо уже корчился на каменных плитах с длинной стрелой в боку.
— Гранатами! Не щадить этих сучьих выродков-кинфу!
Он осторожно опустил Лаэле на пол, выхватил из рюкзака гранату и швырнул ее в группу солдат, затем еще две, одну за другой... Короткие вспышки взрывов освещали падающие тела. Над головой его просвистела стрела и сломалась о стену. Тераи заметил лучника и снял его одним выстрелом.
— Путь свободен! Вперед! Подберите Клафо.
Он снова вскинул Лаэле на плечо и побежал. Врата храма Клона поглотили их, и через несколько мгновений они исчезли в подземелье.
Стелла посмотрела на часы. Через двадцать минут истекал срок, назначенный Тераи. Внезапно ночную тишину разорвала стрельба. За выстрелами со стороны дворца докатились разрывы гранат. Стелла приказала Сике вызвать десять человек и направить их в подземный ход, но не успели они туда спуститься, как из черного провала возникла могучая фигура Тераи, тащившего на плече тяжелую ношу. Он медленно приблизился к Стелле и осторожно опустил труп на каменный пол.
— Да, это она. Я нашел ее... там.
Ночной ветер разбросал по сторонам длинные волосы Лаэле. Казалось, молодая женщина спит, но в виске у нее темнела круглая дыра от пули.
— Всем спрятаться в доме! — приказал гигант. — Сейчас храм взлетит на воздух, а у них в крипте столько взрывчатки, что я не удивлюсь, если камни долетят и сюда. Пленников сюда, мне есть о чем поговорить с ними!
Он направился к низкой пристройке из тяжелых каменных плит, Стелла последовала за ним. Перед входом Тераи остановился так резко, что она врезалась в его широкую спину. Он обернулся к ней с мрачной усмешкой на устах.
— Вам действительно хочется это видеть? Как вы понимаете, это будет не слишком весело.
— Неужели вы так и оставите Лаэле на полу? Вы же говорили, что любите ее!
Тучка пробежала по его лицу, и внезапно он показался Стелле бесконечно усталым.
— Так оно и было. Но не судите меня слишком строго, Стелла. У меня несколько иные представления о человеческих ценностях, нежели у вас. Я дикарь, и для меня есть вещи более важные, чем мертвая женщина, даже если это моя жена. Займитесь ею сами, прошу вас. Завтра... завтра еще будет время ее оплакать. Но не сейчас. Пусть это и прозвучит громко, но, возможно, от этой ночи зависит судьба всей планеты.
Он шагнул в темноту, чиркнул спичку и зажег масляную лампаду; колеблющийся огонек ее отбросил на стену его тень. Стелла постояла немного, глядя сквозь открытую дверь, как движется эта огромная зловещая тень, затем мимо нее под усиленной охраной провели пленных. Один из них пристально посмотрел на Стеллу, и глаза его сверкнули. Он потянулся к ней, но один из кеноитов грубо ударил его по руке.
Стелла вернулась в дом, позвала Сику и служанок. Они перенесли Лаэле в комнату Тераи, уложили ее на постель и занялись погребальным туалетом. Левая половина ее лица выглядела практически невредимой, если не считать небольшого входного отверстия от пули в виске, тогда как правая была полностью разворочена, — они как могли прикрыли ее волосами. Лаэле лежала в той позе, в которой ее и застала смерть, с вытянутыми, словно для последнего удара ногтями, пальцами.