– Где Тераи Лапрад? – спросила она, сознавая, что делает глупость. К ее величайшему удивлению, старик понял.
– Россе Муту? Йейо!
Сухая рука его указала на один из шатров, вход в который был тщательно завешен шкурой.
– Лапрад!
Никто не откликнулся. Она приподняла шкуру и вошла.
Он еще спал под меховым покрывалом, раскинув огромные голые руки. Стелла почувствовала неловкость и хотела уже выйти, когда легкий шум в другом углу шатра привлек ее внимание. Молодая туземка сидела там и шила кожаную одежду костяной иглой. Она поднялась и подошла к
Стелле. Почти такого же роста, она выглядела совсем как земная женщина. Черные волосы, заплетенные в тяжелые косы, обрамляли лицо с тонкими чертами и прозрачными темными глазами. Только зубы, полуобнаженные в улыбке, были слишком мелки, и их было слишком много, да еще клыки выступали чересчур далеко, придавая ее улыбке что-то хищное. От нее исходил слабый пряный запах.
– Я
Лаэле, –
неуверенно проговорила она по-французски. – Ты кто?
– Стелла Гендерсон.
– Ты его жена? – она указала на Тераи.
– Нет, просто друг!
– Я его жена.
Улыбка ее стала еще шире.
– Если ты – его друг, ты – мой друг.
Стелла была потрясена. Значит, правду рассказывали в
Порт-Металле, что Тераи живет с туземкой, с самкой, не принадлежащей к человеческому роду! Она смотрела на
Лаэле с ужасом. Громкий зевок заставил ее обернуться: проснулся Тераи.
– Вы уже познакомились? Прекрасно. Лаэле покажет вам, как живут женщины, – для меня этот мирок закрыт.
– Как вы можете… – начала она по-английски. Взгляд его стал жестким.
– Не здесь! – оборвал он ее на том же языке. – Она поймет. Позднее!
Он сбросил покрывало и поднялся во весь рост, обнаженный, в одних плавках. Он потянулся, и мускулы заиграли под его смуглой кожей, невероятно могучие и в то же время гармоничные.
– Неплохой образчик мужчины, мадемуазель? – спросил он насмешливо. – Смесь четырех рас, и от каждой я взял самое лучшее!
Он шагнул к выходу, отбросил шкуру и снова потянулся, подставляя тело ласковым лучам солнца.
– До чего же хороша жизнь! Вы, городские жители, давно об этом забыли. Вчера мы были на волосок от смерти, а сегодня… Что скажешь, Лео, я прав?
Сверхлев возник неизвестно откуда и теперь терся о бедро гиганта, хлеща его хвостом по голым ногам.
– Где же ваши друзья ихамбэ? – спросила Стелла. –
Лагерь пуст!
– Одни на охоте, другие на реке или где-нибудь еще.
Хотите искупаться? В это время дня вода должна быть хороша.
– Охотно, но мой купальный костюм… остался в чемодане в отеле.
Он весело рассмеялся.
– Костюм? Своей собственной кожи здесь вполне достаточно, уверяю вас! Идете с нами?
Она покраснела от смущения. Ей уже приходилось купаться голой на некоторых шикарных пляжах в Гонолулу или во Флориде, но она чувствовала себя неловко под пристальным взглядом Лапрада.
– Вы что, боитесь проиграть от сравнения с Лаэле?
Здесь, мадемуазель, совсем не те обычаи и условности, что на Земле. Никто не стыдится наготы, но боже вас упаси войти без приглашения в какой-нибудь шатер во время трапезы. Это будет кровным оскорблением, и вас убьют на месте. И никогда не произносите слово «пища»! Это менее страшно, но считается крайне дурным тоном. Если вы голодны, пользуйтесь иносказаниями, например, просите «того, что поддерживает жизнь». Ну так вы пойдете с нами на речку?
Это был маленький приток Ируандики, прозрачный и спокойный. Несколько десятков туземцев бродили по отмелям с острогами, охотясь за похожими на рыб водяными животными, другие, чуть дальше, просто купались в заводи. Стайка голых ребятишек, мальчиков и девочек, бросилась к Тераи с радостными воплями. Он схватил одного, высоко подбросил, поймал и поставил на землю. За первым последовал второй и третий, пока все ребятишки не побывали в его могучих руках. Визжа от восторга, они катались у его ног по песку.
– Это мой народ, мадемуазель. Они лучше, чем земляне, они не знают даже, что такое грех, а главное, не считают себя венцом творения. Раздевайтесь же – и в воду!
Лаэле уже отплыла от берега. Тераи бросился головой вниз, вынырнул и мощным кролем пошел к середине реки.
Стелла озиралась, инстинктивно отыскивая местечко поукромнее, но такового нигде не было. Обнаженные мужчины и женщины проходили мимо нее без всякого стеснения. Она пожала плечами.
Что ж, назвался груздем, полезай в кузов! Свежая вода смыла пот, накопившийся за дни переходов. Она была превосходной пловчихой и вскоре, позабыв о стеснении, уже плескалась вместе с другими купальщиками. Тераи вынырнул рядом с нею, отфыркиваясь, словно морж.