– Это клиника доктора Юкевы. Да, конечно, прекрасная идея, цветы ей доставят большое удовольствие. Но до конца лечения к ней не допускают посетителей, даже меня!
Тераи про себя усмехнулся. Настаивать бесполезно.
Клиника ММБ была настоящей крепостью.
– Очень жаль, что вы не можете задержаться на Земле подольше. А что, если мы попробуем найти выход? У меня к вам предложение. Я уже сказал, что вы мой враг, но я не испытываю вражды к вам лично. Я убежден, что все началось с печального недоразумения и что мы оба выиграем, если заключим почетный мир. Вы нанесли мне немало жестоких ударов, но я, со своей стороны, до сих пор вас щадил. Вы сорвали мои планы, вы убили одного моих лучших агентов…
– Карла Боммера?
– Да.
– А вы приказали убить моего лучшего друга.
– К убийству Игрищева я не причастен! Один из наших людей перестарался… Он был за это сурово наказан.
– Да? Наверное, как Горон?
– Смотрите-ка, вы и это знаете? Нет, на сей раз его действительно наказали. Ваш компаньон мог бы мне пригодиться так же, как и вы. О, разумеется, я обойдусь без вашей помощи, а если нужно, просто уничтожу вас, но я предпочитаю с вами договориться. Что вы скажете, если я предложу вам пост генерального директора ММБ на Эльдорадо? Геологоразведчики вас уважают, мои люди боятся, вы подружились с вождями многих племен, и новый император Кено, насколько я понимаю, тоже ваш ставленник.
– Мой друг, мистер Гендерсон.
– Тем лучше! Вы принимаете мое предложение?
– А какую политику я должен буду проводить?
– Разумеется, нашу. Но благодаря вам она будет более гибкой и мягкой.
– Но во имя чего я должен предавать своих друзей?
Ради денег? У меня их столько, что мне вовек не истратить!
– Поэтому я и не упомянул о деньгах. Послушайте, Лапрад! Вы человек, вы землянин. Земле нужны металлы.
Когда-нибудь мы наверняка встретимся в космосе с дру-
гими. И может быть, это произойдет гораздо скорее, чем вы полагаете!
– О, значит, вы тоже задумывались о будущем контакте?
– Я только об этом и думаю! К тому времени мы должны быть сильны, как никогда, независимо от того, какой будет встреча, мирной или нет. Особенно если она не будет мирной!
– С этой земной империей, какой вы ее создаете, не может быть мирных контактов. «Покорись, или мы тебя уничтожим» – вот ваш девиз!
– А хотя бы и так! «Выживает сильнейший». Кто может поручиться, что у тех, других, не такой же девиз?
– Предположим. Но зачем из-за этого разорять беззащитные планеты? Зачем пробуждать к себе ненависть туземцев? Что мешает вам разрабатывать глубокие месторождения на Земле? Ведь это технически вполне возможно! Гендерсон воздел руки к небу.
– Типичная точка зрения простого технаря. Сразу видно, что вы не представляете всей сложности проблемы.
С помощью передатчиков материи доставлять металлы с планет за сотни световых лет в три раза выгоднее, чем добывать их здесь, на глубине в три или четыре километра.
Для этого пришлось бы пойти на затраты, понизить уровень жизни землян. И хотя, по совести говоря, они уже достаточно обленились и отупели, попробуйте-ка покуситься на их жизненный уровень, на их комфорт. Начнутся бунты и даже революции!
– «Выживает сильнейший», – сказали вы? Надеюсь, что встреча с теми, другими, в космосе будет мирной. Иначе, если Земля настолько деградировала, нас проглотят одним глотком!
– У нас есть колонии, Лапрад. Они поставят армию.
Земля всего лишь арсенал империи, хотя и на ней еще достаточно настоящих людей, наверное, гораздо больше, чем я думаю. Однако даже их не хватит, чтобы осуществить ваш проект глубоких разработок.
Тераи почесал затылок. Гендерсон решил, что геолог заколебался.
– Итак, вы согласны?
– Нет. Меня враждебно встретят ваши люди и будут презирать мои друзья. Предоставьте это ксенологам и…
– Этому сборищу мечтателей-идеалистов?
– …И через три-пять поколений Земля превратится в центр великой федерации свободных и равных народов, настолько мощной, что нам не будет страшна никакая встреча в космосе. А пока почему бы не ограничиться эксплуатацией безлюдных планет, таких как Хелл или
Густавия?
– Потому что там нет рабочих рук, вы это прекрасно знаете! И туда нельзя доставить на звездолетах тяжелое оборудование – слишком дорого. И наконец, Лапрад, эти свободные и равные народы скоро станут сильнее нас.
Вспомните Рим!
Тераи поднялся.
– Мне очень жаль, Гендерсон, но нам больше не о чем говорить.