– Да, ваше величество. Среди наших сеньоров немногие овладели речью булыжников.
– А из этих немногих далеко не каждому можно доверить посольство, верно? – подхватил король.
– Именно так! Потому переговоры поручают, как правило, мне. И тролли меня знают…
– Стало быть, вы станете переводить?
– Нет, зачем же! Верховный Тролль отлично говорит на общем. Разве вы не слыхали? Он долго служил в гвардии, с тех пор ненавидит Империю и все, что с ней связано. В чем-то я его понимаю, конечно…
– Да, разумеется. А что его связывает с Альдийским демоном?
– О, вы и об этом слыхали! Нынешний Верховный Тролль сбежал от Алекиана, когда тот, будучи герцогом Гонзора, воевал в Альде с демоном. Воспользовался неразберихой в бою и сбежал. Теперь булыжник втемяшил в свою уродливую башку, что обязан свободой альдийцу. Глупость, но с троллями вечно так! Если что решил, то уж никак из него этого не выбить. Одно слово – булыжник!
– Что ж, – кивнул Гезнур, – пусть так. Зато его любовь к демону наверняка облегчит мою задачу. Мы с альдийцем приятели. А скажите-ка, если тролль понимает общий, почему посла выбирают из числа тех, кто говорит на их языке?
– Ну как же! Для того, чтобы сговориться с другими троллями. Пока доберешься к их главному, приходится иногда стольким каменюкам втемяшить, что ты посол, а не добыча… Гунгиллиных ветвей они не понимают. Дыррыдам умгррумргх…
Гезнур расхохотался.
– И что вы сейчас сказали?
– А, не обращайте внимания! На общем эта фраза не имеет смысла. Что-то вроде: «чтоб тебе стать мягким»… Конечно, это не точный перевод, в нашей речи нет такого слова… а звучит неплохо. Но вы не беспокойтесь, тролли нас ждут.
– Сколько еще до границы? – спросил король. – Сегодня не поспеем?
Теперь расхохотался андрухский сеньор.
– Ваше величество, вы такого невысокого мнения о моей стране? Андрух не пересечь за день! Нынче мы остановимся на ночлег в замке Вернест, принадлежащем герцогу. Там приготовлены сменные кони. И с рассветом – в путь!
– А этот замок уже близко? – с беспокойством осведомился Гезнур.
Его спутник снова рассмеялся.
– Его светлость герцог Бельвар знает, что вы спешите, поэтому назначил ночевку как можно дальше на восток. Мы прибудем заполночь.
– Тогда чего же мы ждем? Вперед!
Гезнур пришпорил коня. Скорей! Скорей!
Глава 11
Санелана велела накрыть на стол и послала служанку пригласить императора к обеду. Алекиан вошел и, едва окинув стол быстрым взглядом, сел рядом с женой. Схватил первый же попавшийся кусок и принялся жевать, уставившись в скатерть перед собой.
Супруга, обернувшись к нему, принялась неторопливо объяснять, что нынче обед очень скромен, так как она просто-напросто не могла подготовить достойную трапезу… И на кухне все разграблено, и готовить пришлось в основном из того, что она прихватила с собой… Алекиан, едва покосившись в ее сторону, торопливо прожевал и буркнул:
– Пустое, дорогая. Я прекрасно понимаю, что сейчас творится на кухне… Представь себе, то же самое – во всем Ванете… по всей Империи…
И потянулся за следующим куском. Санелана расстроилась, ей хотелось поговорить о пустяках, о делах мелких, но приличных, подходящих для обсуждения за столом. Из подобных незначительных, казалось бы, вещей и складывается жизнь двора… А из приличной жизни двора, как дуб из желудя, вырастет порядок в Империи, и если Алекиан не желает этого понять, Санелана ему объяснит. Императрица положила пухлые пальцы на мужнино запястье (ох, манжеты грязные!), и проворковала:
– Милый, что тебя беспокоит? Чем я могу помочь?
– Вряд ли ты сможешь помочь. Представь себе, у меня нет никого, кто мог бы распоряжаться финансами, кто мог бы управлять дворцом… пока мы шли в бой, у меня не хватало солдат, а теперь – когда мы уже победили – то же самое! Ну, подыскать кастеляна для Валлахала – это еще как-то можно… кого-то из старых слуг, пока что, временно… Но канцлер! Мне нужен человек, которому я смогу доверить казну… Но мало того, потребуется целый штат чиновников – понимающих, грамотных… Надежных чиновников… Их неоткуда взять.
Санелана позволила себе улыбнуться. Она знала, что рано или поздно все станет, как прежде, и муж снова будет слушать ее советы и делать по ее, Санеланы, слову. А она знает, что сказать!
– Назначь епископа.
– Что?
– Нашего гонзорского епископа, отца Фенокса. Он сам распоряжался делами епархии, вспомни! И он привезет из Гонзора достаточно клириков, привыкших к подобной работе. Ну а потом…
– Санелана, дорогая! – Алекиан развернулся всем корпусом к жене и ухватил ее ладошки. – Отличный совет! Я как раз раздумывал, как бы половчее отказать этому попу… Он же добивается поста архиепископа и, конечно, ждет, что я поддержу его притязания. А меня он как раз не устраивает, вот пост канцлера – это должно его примирить с отказом от архиепископского кресла! Умница моя…
Улыба жены стала шире, Санелана поздравила себя с удачным ходом… но немного огорчило ее, что муж не улыбнулся… что-то с ним не то, прежде Алекиан вел себя куда естественней. Видимо, тяжелый поход… и эти ужасные похороны Элевзиля… Он оправится, конечно!
– Конечно! – продолжал тем временем император. – Он привезет свою свору, они разберутся с делами… ну хоть как-то разберутся. Здесь главное – начать… Они здесь окажутся чужаками, значит – будут стараться и побоятся воровать. По крайней мере – поначалу… Постой, а гонзорская епархия?
– Он останется ее главой, хотя и номинально, – живо отозвалась Санелана. – Назначит вместо себя какого-нибудь викария. Только ты должен переговорить с ним очень вежливо и…
– Разумеется! Разумеется, вежливо! Кстати, он как раз собирался в Гонзор за какой-то реликвией… Там хранится в Пинедской обители… Попрошу его, чтоб поторопился обратно, да не забыл прихватить с собой попов пограмотней.
Алекиан резко встал, с грохотом отодвинув стул. Склонился, чмокнул жену в лоб и объявил:
– Еще раз благодарю, сокровище мое. Я немедленно отправлюсь переговорить с отцом Феноксом. Потом смотр, маршал просил меня явиться… это ободрит наших рыцарей…
– Постой, а десерт?
– Спасибо, милая. Я сыт. Заканчивай обед, пожалуйста, без меня. Столько дел… И ведь непонятно, кому бы лучше занять пост главы Церкви! Это очень важно.
Император развернулся и широкими шагами спешно двинулся прочь.
– Хорошо, я подумаю над этим, – торопливо бросила ему в спину Санелана.
Интересно, услышал или нет?
Из-под стола выполз Коклос Полгнома, который, даже получив дворянский титул, не изменил прежним привычкам.
Взобравшись на оставленный Алекианом стул, карлик придвинул к себе блюдо со сладкими пирожными и объявил:
– По праву ближайшего родича мужеска полу я наследую место братца. Видишь, сестрица, каким он умеет быть неблагодарным? То-то же! Сколько я ему советов дал, вел, можно сказать, его от победы к победе… направлял на добрую стезю! И прогонял со стези недоброй! В шею прогонял! В три шеи!
Карлик набил рот, не прерывая обличительных речей.
– А где, спрашивается, благодарность? Нигде. Вот теперь ты, сестрица, ему будешь давать советы и получать в ответ черствую неблагодарность, – Коклос вытер крем со щек и тихо шепнул. – Обязательно позаботься, сестрица, чтобы епископ узнал, благодаря кому получит важный пост. И еще – обязательно растолковать, что архиепископом ему не бывать все равно! Фенокс должен уразуметь, что получил все, что только мог! Если хочешь, я возьму это на себя.
И снова принялся за пирожные. Санелана подумала, потянулась, привстав… и придвинула карлику еще одно блюдо со сластями.
Ингви рассчитывал, что за день принял всех желающих поглядеть на короля-демона… но просчитался. Никлис снова поутру, улыбаясь с деланным смущением, доложил: аудиенции дожидается немаленькая толпа. Дышал начальник стражи в сторону и к его величеству не приближался, чтобы тот не уловил запах перегара. Но по блестящим хитрым глазенкам и так было ясно: следуя букве приказа, Никлис не напивался допьяна, но к кадор-манонгову наследству прикладывался регулярно.