Воссоединение «семей» постепенно сошло на нет, и все вернулось на круги своя. После нескольких часов сна и завтрака команды потянулись в TOC на краткий брифинг.
На каждой передовой базе был свой TOC, который функционировал так же как TOC в Кандагаре, но на этом их сходство заканчивалось. Если TOC в Кандагаре был звездолетом, то TOC на передовой базе – деревянный сарай.
Вместо гула десятков людей работающих с самой лучшей и современной автоматизированной техникой, проекторов, экранов, компьютеров, на передовой базе было два компьютера, расставленных вдоль стены. Вдоль противоположной стены были аккуратно составлены все радиостанции, чтоб в случае маловероятного захвата базы их можно было быстро уничтожить или вывести из строя. Один из немногих проекторов стоял на столе в центре комнаты и указывал на окрашенную стену, служившую экраном. Солянка из столов и стульев различных форм и размеров служила конференц-залом. Потертые ковры местного производства, богато украшенные красными и зелеными узорами, собирали всю пыль. Нередко можно было увидеть мышей или крыс, пробегающих по грубо обтёсанным бревнам стропил.
Члены обеих команд – вновь прибывшей и убывающей быстро заняли все стулья. Многие пришли очень рано, чтобы занять место, так как брифинг может длиться довольно долго, а опоздавшие будут вынуждены провести все это время стоя. Для поддержания преемственности было важно показать и рассказать все основные моменты. Убывающая команда рассказывала все, что она знала о районе, враге и подразделениях АНА, расквартированных на передовой базе.
Ответственный подход к подобным брифингам может обеспечить несколько дней спокойствия в начале развертывания. Как только Шеф взял слово, раздался глухой звук и в комнате потемнело.
«Ну, некоторые вещи не изменились…» - прошептал кто-то.
Наша база была подключена к системе энергоснабжения Кандагара, поэтому мы находились во власти старых советских генераторов, годами страдавших от забвения непрофессионального обслуживания. Пока мы ждали, когда снова заработают, чтобы продолжить, я подумал, что местные жители должны быть благодарны за ту ограниченную помощь, которую мы им оказываем, ведь от Талибана они и этого не получали.
В отличии от других пяти баз, наша была вытянутая и просторная. Раньше это был президентский дворец, который талибы строили в течение трех лет с 1996 года, когда они захватили власть в Афганистане. Дворец был построен на средства Усамы Бен Ладена для лидера Талибана Мулы Омара. Местные жители до сих пор его называют дворцом Омара. В 2001 году он был захвачен Силами Специальных Операций и получил название «Передовая база Гекон» в честь ящериц, которые ползали по его стенам. В столовой были два больших камина, а в двух ярусном фонтане жили три сома, которых переселяли в бассейн, когда вода в фонтане становилась слишком горячей. У нас было достаточно места для создания по периметру базы грунтовой беговой дорожки протяженностью 5 миль и даже стрельбища для нас и наших афганских товарищей из АНА.
Наши резервные генераторы, наконец, заработали, в комнате снова стало светло. Шеф кратко представил Рона – авиа корректировщика из подразделения JTAC военно-воздушных сил, кивнувшего в нашу сторону. Рон был большой шишкой в этой комнате, способный спасти наши задницы, вызвав авиа поддержку, когда она нам понадобится. В свои двадцать с небольшим лет, он обладал густой черной бородой, выглядел тихим и сдержанным. Мысленно я заметил, что не плохо было бы встретиться с ним после собрания. В концовке брифинга Шеф прошелся по основным командирам талибов, целях и направлениях наших действий в районе Кандагара. Затем он перешел к Операции «Kaika».
Тремя месяцами ранее Шеф со своей командой и ротой солдат АНА пришли в Панджваи – район к югу от Кандагара. Они получили сообщение о том, что талибы заставляют местных жителей покинуть свои дома. Помимо того, что это родной город Талибов, район был очень плодороден и обеспечивал провизией всю провинцию Кандагар, потому что располагался на обширной территории долины реки Аргандаб – важнейший источник воды на юго-востоке Афганистана. Гранатовые рощи, поля засеянные кукурузой, пшеницей и марихуаной, виноградники столовых сортов смешивались с самой распространенной зерновой культурой в стране – маком. В период сбора урожая, долина покрывалась бесконечными полями цветущего мака. Маковый сок смешивался и перерабатывался в героин, подпитывающий деньгами Талибан и коррумпированных правительственных чиновников. Главное шоссе Афганистана и множество второстепенных дорог, проходивших по территории провинции, образовывали сеть маршрутов между Афганистаном и Пакистаном. Во время последнего нашего задания мы без происшествий могли пройти через Пашмул и Панджвай. В этих местах активность противника была низкой. Но когда Шеф со своей командой решили захватить лидеров Талибана в этом районе, их быстро окружили и вынудили ввязаться в бой.
Во время миссии Шеф потерял здесь двух своих солдат и трех афганских переводчиков. Мои ребята уставились в пол, когда он рассказывал о них. Никто не поднимал глаза. Это было наше неписанное правило.
Брифинг закончился несколько часов спустя. Члены команды разошлись, чтобы осмотреть базу, проверить оружие и боеприпасы. Я вышел вслед за Главным. Мне необходимо было знать больше о Панджваи и Операции «Kaika». Как задание, которое на бумаге прошло хорошо, на деле оказалось полным дерьмом в течение всего одной операции?
Когда мы шли по коридору, казалось, что главный немного постарел, хотя густая борода и загорелая кожа это скрывали. Пока мы шли, он сказал, что большая часть задания прошла необычайно спокойно. Голос звучал уверенно, но уставшие красные глаза говорили о том, что здесь было на самом деле. Я должен был знать, что произошло в Панджваи.
«Как же они перемещались у нас под носом такими большими силами?» - спросил я его, раскладывая несколько больших карт на столе в своей комнате. «Мне нужно больше информации по Операции «Kaika». Похоже, они что-то затевают и мне нужна вся правда».
Он остановился на секунду и посмотрел мне в глаза. Я знал его уже больше десяти лет и он всегда был оптимистом. «Держись подальше от этого места, когда вы пойдете туда с армией, если не хочешь быть ранен. Я отправлял отчеты о скоплении большого числа талибов, но меня там никто не слушал», - произнес он категорично.
Операция «Kaika» начиналась хорошо. Главный со своими парнями выдвинулись в район нахождения подозреваемого командира талибов и взяли его. Но когда наступила ночь крупные силы талибов при поддержке пулеметов и гранатометов напали на них с трех сторон. Главный сказал, что талибы были близки к тому, чтобы прорваться, но сильный пулеметный и минометный огонь отбросил их назад. К счастью, никто сильно не пострадал, но ярость атаки удивила Шефа, и он обратился за помощью к командованию ISAF, чтобы они направили к нему силы быстрого реагирования (QRF). Командование послало к нему на помощь отряд QRF, но не разрешило им пересекать мост, ведущий к зоне боестолкновения. Помощь так и не пришла.
«Отряд ISAF добрался до моста, но не пересек его», - сказал он мне. В тот момент, когда он произнес это у меня появился неприятный привкус во рту.
Время, подумал я. Время – самый ценный актив на поле боя, его ничем нельзя заменить. Он упустил критически важный момент, ожидая помощи. Оказавшись в окружении на дороге, без какой-либо помощи, они попытались контратаковать. Им удалось определить местонахождение противника, готовящегося к новой атаке. Мастер-сержант Махолик с отрядом из двадцати афганских солдат вызвались уничтожить обнаруженную группу боевиков.
Перейдя в наступление, Махолик разделил отряд на две группы. Стафф-сержанту медику Мэтью Бинни, он поручил установить пулемет для прикрытия его атаки. Бинни совместно с инструктором и девятью афганскими солдатами заняли свою позицию. Махолик со своей группой быстро уничтожили отряд боевиков, но в этот момент основные силы талибов начали контратаковать и сумели окружить группу Махолика. По данным радиоперехвата талибы намеревались взять американцев живыми.