История с инспектором, равно как и сцена с Джорджем, происшедшая на глазах у всех и трагедия со слонами накрепко врезались в умы посетителей лагеря. Все это полностью развеяло миф, с которым многие из них приехали сюда, — миф об Африке как о спокойном райском месте, каковой ее воображают только те, кто никогда там не жил.
Глава третья
Первые дни в Коре
Жизнь в Коре быстро возвращалась в нормальное русло — казалось даже, что слишком быстро, как это обычно представляется после смерти или иной трагедии. Зверское убийство шифтой охотинспекторов потрясло и привело в негодование правительство Кении, и на территорию заповедника были введены военизированные части. Перед ними поставили задачу удалить за пределы заповедника всех сомалийцев с их скотом, а главное — выследить убийц и расправиться с ними. Президент страны издал указ о том, что с целью пресечения истребления слонов и дальнейшей дестабилизации положения в Кении разрешается стрелять в браконьеров на месте преступления — мотивом послужило все то же убийство охотинспекторов. Теперь, когда военизированные части были дислоцированы всего в четырех километрах от «Кампи-иа-Симба», мы почувствовали себя как за каменной стеной.
Кроме того, у нас в лагере жили трое львят, которым было каких-нибудь две недели от роду. Их мать трагически погибла — ее застрелили за то, что она резала скот. Когда осматривали тело убитой, обнаружили, что она выкармливала детенышей. Их принялись искать и нашли. Всех троих — самца, который получил имя Батиан, и двух сестричек, которых назвали Фьюрейя и Рафики, — передали Джорджу.
Новорожденных львят поместили в большой загон, примыкающий к хижине Джорджа, а когда они подросли, то укладывались спать, прижавшись к ограде, в нескольких футах от того места, где Джордж ставил свою раскладушку.
Их присутствие вызывало в памяти Джорджа много воспоминаний и подсказывало ему множество историй. После восьмилетнего перерыва ему предстояло возобновить работу, с которой были связаны лучшие годы его жизни, и детеныши, напоминая о прошлом, вселяли надежду на будущее. С того времени, как родилась легенда о львице Эльсе, прошло примерно тридцать лет и три года, и теперь ее дух, как и дух других львов, встретившихся Джорджу на жизненном пути, воплотился в крошечных, едва держащихся на лапах детенышах. Они же, в свою очередь, были отражением судьбы человека, который посвятил свою жизнь дикой природе и ныне, несмотря на почтенный возраст, неустанен в своем поиске; человека с искрометными глазами, который видел немало перемен, стал свидетелем эпохи первых белых поселенцев и дожил до тех дней, когда экономическое благополучие его страны оказалось в сильной зависимости от того, что составляло смысл его существования, — от сохранения дикой природы.
В первые недели моего пребывания в Коре, когда нам с Джорджем удавалось отделаться от назойливых посетителей, он рассказывал мне о прошлом. При этом он обычно садился за письменный стол, а я — просто на песчаный пол в его узенькой комнатенке.
Здесь, в этой комнатенке, прошлое оживало перед нашими глазами — оно вставало с поблекших фотографий Джой и Эльсы, Мальчика и Кристиана, о нем напоминало небогатое барахлишко вроде шомполов для чистки ружей да старенького фотоаппарата «лейка». Это было жилище человека, которому претила погоня за материальными благами. Все, что у него имелось, служило какой-то цели, играло какую-то роль в его жизни и, естественно, занимало свое место. Никакого хаоса, беспорядка.
Ближе к полудню он обычно наливал себе стакан джина с апельсиновым соком, и я чувствовал, как он вздрагивает при мысли о нынешних трагедиях, пытаясь отогнать ее от себя. Мы погружались во мглу прошедших лет, извлекая оттуда забытые истории, проникнутые счастьем и печалью. Память у Джорджа была по-прежнему светла, на нее как будто ничуть не повлияли годы, и нам доставляло наслаждение рыться в глубинах шестидесяти пяти прожитых Джорджем в Кении лет, вместивших всю историю страны.
Джордж родился в 1906 году в Индии. Восемнадцати лет, закончив восемь классов в Англии, он отплыл к самой южной оконечности Африки — мысу Доброй Надежды: он думал встретиться там с родителями, которые собирались поселиться в Южной Африке. Но едва пароход причалил в порту Кейптауна, Джордж получил телеграмму от отца: тот осел в Кении и так полюбил эту страну, что просил сына приехать к нему. Джордж не мог сдержать смеха, когда рассказывал, как ему доставляли телеграмму и как его самого потом доставляли на корабль после бурной ночной попойки в отеле «Маунт Нельсон»…