Выбрать главу

Сомалийцы были тем не менее не единственной порожденной человеком проблемой в Коре. Порой лагерь Джорджа задыхался от наплыва непрошеных гостей — а ведь при характере его работы незваный гость хуже сомалийца! Я поражался, почему Джордж и его лагерь притягивают к себе столько посетителей, в чем-то похожих друг на друга, при всем разнообразии мотивов их визита. Вот как я написал об этом в стихах, которые сочинил через некоторое время после отъезда из Коры:

О Африканский Львиный человек! Со всех концов земли К тебе стремятся люди. (Все больше — чтоб польстить тщеславью своему!) Кто мчит к тебе, влекомый любопытством, Кто — в страхе за себя И жизнь свою.
К тебе идут со всех концов земли, О Африканский Львиный человек! Кому-то стал ты другом на всю жизнь, А кто-то, увидав тебя лишь раз, Своею дружбою с тобой Готов кичиться. Иной приходит с радостью и смехом, Иной — с печалью растревоженной души.
Но были все тобой одарены! Счастливым дал глоток ты счастья новый, Болящим даровал ты облегченье — И отступали грусть и боль, пока Не приходило время расставанья.
Ты для кого-то стал родным отцом, А кто-то В тебе увидел лишь курьез — Один из тех, чем Африка богата. Одни тебя почли за чудака, Другие — за святого и пророка, Что жертвой стал Жестоких слов, нападок и насмешек.
Так кто ты в самом деле, Лев или Человек? Отзывчив и добросердечен, И мужеством не обделен. Но ничего ты для себя не просишь. (Так вот, наверно, почему Так тянутся к тебе со всех сторон.)
Приходят многие — не всем дано увидеть. Не всем из тех, кто видел, суждено постичь. Приходят посмотреть на то, что лишь самим им льстит,
Но мало у кого терпения достанет Проникнуть в глубину твоей души.
К тебе приходит стар и млад, И бедный, и богатый. Чем удалось тебе Привлечь их всех? В конце концов, что привлекает их — Животные иль человек?
Вот если бы в ночной тиши Открылись их глаза и души, Они б открыли для себя И человека, и зверей. О Африканский Львиный человек! Пусть львиная и человечья суть твоя В глазах у всех стремящихся к тебе (Хотя бы ради своего тщеславья) Отразится!

Как ни грустно, факт остается фактом — многие гости посещали Кору лишь затем, чтобы потом похвастаться: мы, мол, помогали самому Джорджу Адамсону; помимо всего прочего, из-за этого штатные служащие все меньше чувствовали себя ответственными за нормальное функционирование лагеря. В частности, я убедился в том, что очень немногим (если кому-либо вообще) из них было ведомо, как пользоваться радиотелефоном при несчастных случаях.

«Кампи-иа-Симба», который мог бы стать меккой для энтузиастов борьбы за охрану природы и профессионалов природозащитного дела, местом обмена идеями и опытом, превратился (во всяком случае, в период, когда я там был) в настоящий проходной двор. Присутствие в лагере случайных людей вело к тому, что конфликт неизбежно должен был разразиться.

Некоторых посетителей знакомство с Джорджем наполняло дутым сознанием собственной значимости; больше всего докучали почтенному старцу юные посетительницы, подчас не дававшие ему проходу. Самым же печальным в этой истории было вот что: хотя Джордж и тяготился посетителями, особенно когда лагерь бывал переполнен, но, необыкновенно добрый от природы, не мог ни сказать решительного «нет» незваному гостю, ни вытурить из лагеря зажившегося туриста.

Я знал, что при таком положении вещей мне здесь долго не выдержать, а поскольку я не располагал решающим голосом, то уже стал подумывать о возвращении на юг Африки и возобновлении изучения львов в Ботсване.

Более того, я не понимал, хочет ли Джордж, чтобы я остался у него надолго, а если да, то в каком качестве. Правда, во время съемок Эдриан Хаус спросил меня о моих планах на будущее, а Сэнди Голл задал вопрос в упор, хочу ли я навсегда поселиться в Коре. Я чувствовал, что общее мнение склонялось в пользу того, чтобы я остался с Джорджем, и это вызвало в моей душе смешанные чувства.