На заднем дворе отеля в Лос—Андесе я столкнулся с той же проблемой, что и в Колумбии, — как добраться до коробки, не снимая мотора. Вспомнив свой успех ремонта с проволокой, я решил испробовать еще один рискованный способ — расширил при помощи ножовки контрольный люк в полу, выпилив отверстие шириной в фут.
Пришлось влезть в кабину вниз головой, так что ноги торчали из верхнего люка. И, работая в таком положении, я умудрился все–таки отъединить карданные валы, трюмную помпу и прочие бесчисленные механизмы, загораживавшие подходы, и через два дня освободил коробку передач. Повреждения были серьезные: пострадали почти все шестерни, а заменить их в Лос—Андесе было нечем. Тогда мы оставили джип и поездом поехали за пятьдесят миль, в Сантьяго.
Коста–риканец
Конечный пункт железной дороги в столице Чили оказался копией центрального вокзала Нью—Йорка, только девятнадцатого столетия. Пытаясь подозвать такси, мы убедились, что чилийское гостеприимство на собак не распространяется. Пять машин замедляли ход, но при взгляде на Дину мгновенно исчезали, пока наконец мы не пустились на хитрость и не остановили такси, спрятав Дину за ручную тележку. Вскоре нам довелось узнать, что хозяева отелей здесь также несговорчивы. Мы начали с отелей средней руки и постепенно спустились до самых низкопробных, пока наконец не нашли один, куда нас очень неохотно пустили вместе с Диной.
Более или менее устроившись, мы позвонили Кармен Куэвас Макенне, чтобы поблагодарить ее за приглашение. В трубке сквозь бренчание гитар послышался взволнованный голос; перемешивая испанские и английские слова, она очень мило, но решительно объявила, что мы ее жестоко обидели, поселившись в отеле.
— Я жду вас уже целую вечность, — сказала она.
Кармен — гитаристка, лучшая в Чили преподавательница игры на гитаре и исполнения народных песен, и в ее доме–студии постоянно стоит веселый гомон. Даже после недели безуспешных поисков запасных частей для джипа невозможно было унывать возле жизнерадостной Кармен. Она всегда придумывала что–нибудь интересное, и вот однажды в субботу вместе с семьюдесятью ее учениками мы поехали к ней в загородный дом вблизи Сантьяго. Среди зеленых холмов на мерцающих угольях жарился целый барашек, а перетянутые розовыми кушаками чилийские ковбои с четырехдюймовыми серебряными шпорами опрыскивали мясо веточками лавра, смоченными в вине. Салат из зелени, французские булочки и несколько больших кувшинов borgona (Бургундское вино (испан.)) — красного вина со свежей земляникой — дополнили asado (Жареное мясо (испан)), а для тех, кто еще не насытился, оставались empanadas — серповидные пироги с мясом, приправленным изюмом и маслинами. Позже человек двадцать поехали кататься в кузове грузовика вроде того, как это принято в Штатах во время сенокоса, весело распевая под звуки гитар, концертино и тамбуринов. Мы своими глазами видели воплощение в жизнь девиза чилийцев: «Дом мал, зато кувшин для вина велик». Стоило нам остановиться по пути у любой маленькой фермы — а мы не пропускали ни одной, — как хозяин распахивал ворота, встречал нас с полным бочонком и выносил все стаканы, сколько их было в доме. Вино лилось рекой, начинались танцы. Все парами кружились в веселом народном танце сиеса, в котором развевающиеся носовые платки и движения бровей рассказывали повесть о робкой любви.
Травяной отвар
Сантьяго — город ночных бдений и поздних ужинов, и дневное свидание тут может означать любое время до семи вечера. Часы коктейлей растянуты до десяти, а ужина — до двенадцати и позже; с танцами и новой порцией коктейлей для возбуждения аппетита вечеринка может закончиться после завтрака. Мы вскоре поняли, что, перед тем как охать на званый ужин, всегда имеет смысл что–нибудь перехватить; но после одного случая от этой привычки пришлось отказаться: желая нам угодить, один заботливый хозяин подал ужин в восемь, а мы были уже сыты по горло.
Днем, в те немногие часы, когда мы приходили в себя, мы рыскали в поисках запасных частей и достали почти все, кроме одной. Это был довольно простой вал цилиндрической формы, и один механик согласился его выточить. Он обещал закончить его через неделю. Увы, я должен был знать, что он считает по чилийскому времени! Точно на седьмой день я явился и обнаружил, что деталь готова, но что из–за неисправности оборудования — оно вышло из строя еще год тому назад — он понятия не имеет, когда можно будет закалить вал. В отчаянии от его беспечности я передал заказ в другую мастерскую, где нашелся такой же волокитчик–механик. Спасение пришло в лице шофера такси, который сообщил мне, что часть деталей коробки машины «Нэш» подходит к джипу.