Правобортовой шкаф: печка военного образца с одной горелкой, кофейник, посуда, консервы.
Помещение на носу: запчасти, инструмент, мачете, топор, лопата, якорь, резиновый спасательный плот, лебедка, ручная трюмная помпа.
Нижние ящики (под койками): чемоданы и трехнедельный аварийный запас провизии в запечатанных кофейных банках: грецкие орехи, сухофрукты, яичный порошок, сухое молоко, мясной фарш, витамины и еда для Дины.
Когда мы закончили погрузку, все было аккуратно убрано с глаз долой, остались лишь фото- и кинокамеры, пишущая машинка и портативный радиоприемник. Все это мы положили на одну из коек. Чтобы предохранить пленку от сырости, мы держали ее в большом целлофановом мешке. Но для одной вещи мы никак не могли подыскать места. Я взял в руки спасательные пояса.
— А с этим что делать?
Элен не колебалась, она вообще относилась к ним скептически.
— Пока не понадобятся, употребим вместо подушек.
Дина, свободная от мучительной проблемы «брать или не брать», несколько часов терпеливо ждала у джипа, когда мы наконец отправимся. В зубах она держала единственную вещь, которой по-настоящему дорожила, — свою эеленую резиновую миску. Когда мы взбирались внутрь, я заметил, что для Элен эта процедура уже не составила труда: она сменила юбку на короткие штаны из толстой ткани.
Глава вторая
Дородный человек в потрепанной зеленой форме с пышными усами приветствовал нас, когда мы пересекли в Ногалесе границу штата Аризона и Мексики. Он взял наши удостоверения и автомобильные документы и повел нас в маленький закуток, где мы принялись отвечать на вопросы еще более дородного мужчины с еще более длинными усами. Он записал наши имена, места рождения и профессии в большую книгу, занимавшую весь его стол, и после этого спросил:
— Куда направляетесь?
Я ответил, не подумав:
— В Ушуаю.
Усы вздрогнули, и я быстро поправился:
— В Мехико.
— Марка автомобиля?
— Джип-амфибия.
Тут усы снова вздрогнули, и на телефонную трубку легла рука. В его книге правил ничего не было сказано о джипах-амфибиях. Я знал, что если он обратится к начальству, то пройдут многие часы, прежде чем мы отделаемся от таможенников.
Я снова объяснил:
— Это обычный джип с несколько измененным кузовом.
Такой ответ, кажется, удовлетворил его, но тут-то и наступила минута, которой мы больше всего боялись. Он попросил принести наши вещи.
Нас уже давно преследовали кошмары о том, как мы распаковываем вещи на границах. Я вспомнил обо всем, что затиснуто в шкафы и чемоданы на дне корпуса под койками, и рискнул.
— Но ведь все вещи в купе.
— Купе? — переспросил он недоверчиво. — Джип-амфибия? Ушуая? Все это очень странно. Я должен сам этим заняться.
Ну, уж это меня никак не устраивало. Я был уверен, что он перероет «Черепаху» от носа до кормы. Я мысленно видел, как в таможне сваливают в кучу инструмент, запасные части, посуду, одежду и фотоаппараты, но, увы! мне оставалось только последовать за ним к джипу.
— Это похоже на лодку, — воскликнул он.
— Это и есть в какой-то степени лодка, — ответил я и показал ему гребной винт и лебедку на носу, койки и верхний люк. Он был так потрясен самой идеей плавающего джипа, что совершенно забыл про осмотр. Он выдал нам наши туристские карточки с веселым «Que le vaya biеп» [5] и отпустил с миром.
На многих из машин, проносившихся мимо нас в Мексике в этот первый день, были американские номера. Из окон торчали удочки, — это рыболовы-спортсмены спешили в Гуаймас попытать счастья: здесь встречаются огромные марлины. Все кругом казалось таким знакомым: глинобитные домики; розовые и желтые, пронизанные солнцем блики, тронутые яркой синью; мать с ребенком, укутанные одной полосатой шалью; волы, почти скрытые огромной копной сена; древние церкви с неоновыми крестами и сводчатыми арками, увитыми фиалками; современные тракторы перед глиняными хибарами и какие-то хищные птицы, кружащие над полуобглоданными скелетами подле дороги.
Вечером, когда никого кругом не было, мы свернули с шоссе и через заросли шалфея добрались до полянки, где к багровому закатному небу вздымался высокий раздувшийся кактус Сонорской пустыни. Не успели мы остановиться, как Дина, повинуясь древнему инстинкту своих предков, тут же занялась разведкой местности. Затем, видимо удовлетворенная результатами, растянулась возле джипа на теплом песке в ожидании ужина из консервов.
Наша стоянка была отлично укрыта от посторонних взоров. В прошлую поездку мы слишком часто просыпались в окружении лиц, носов, прижатых к стеклам окон, и глаз под козырьками ладоней.