Выше и выше. Вот уже восемь тысяч футов, потом девять. Сугробы и гололед покрывают дорогу, и грязный снег грозит обрушиться на нас с серо-голубых стен ущелья. Мы едем по следам грузовика, объезжаем осыпи, пересекаем мелкие ручейки, проезжаем места, где шоферу приходилось разгребать снег лопатой. Мы следуем по колее до Лас-Куэваса, аргентинского пограничного поста; здесь следы обрываются. С прошлой осени ни одна машина не пересекала в этом месте границу.
В пограничном поселке, состоящем из грубо сложенных бревенчатых и каменных домов, царила тишина. Пока мы обогревались у яркого огня, радушно встретившие нас пограничники рассказали, что дорога, ведущая мимо статуи Христа в Андах, проходит на две тысячи семьсот футов выше и наверняка занесена снегом. Впрочем, есть и другой путь — через Международный туннель. Вообще-то он предназначен для поездов, но там ходят и автомобили. Есть только одна загвоздка: официально туннель будет открыт через месяц, и шпалы еще не обшиты досками.
Пограничники не знали, в каком состоянии дороги на стороне Чили, но полагали, что худшее у нас уже позади. Стоит только одолеть двухмильный туннель, и дорога пойдет вниз.
Однако после Коста-Рики сама мысль о том, чтобы хоть две мили ковылять по железнодорожным шпалам, казалась невыносимой. Все-таки мы решили осмотреть первые полмили и убедились, что дорога здесь куда лучше и нам не придется испытывать такую тряску, как в Боливии. Шпалы были засыпаны землей; я даже не понял, к чему здесь еще доски, разве что для того, чтобы приподнять легковые машины с низкой посадкой, а не то они будут задевать рельсы. В тот день поездов по расписанию не было, и мы решили двигаться дальше.
Как только мы въехали в туннель, круг дневного света сзади начал быстро тускнеть. Мелькнули короткие сумерки, и нас окружила непроглядная тьма. Свет фар буравил пустоту, дробился на ледяных сталактитах, отражался в ревущих потоках воды и превращал рельсы в двойную струю серебра. Полмили пройдено… миля… а вот и знак, обозначающий международную границу, — и мы уже в Чили. Нас заносит на обледенелом участке, и я крепче стискиваю в руках руль. Расстояния между шпалами заметно увеличиваются, и я — слишком поздно! — начинаю понимать, к чему здесь доски. К отметке «полторы мили» колеса уже прыгают со шпалы на шпалу — тень Коста-Рики витает над нами. За четверть мили до конца туннеля мы застреваем на льду между двумя широко расставленными шпалами.
Я страшно злюсь на себя за то, что не исследовал туннель до конца. По обеим сторонам тянутся глубокие водосточные канавы, и между джипом и стеной остается всего лишь три фута, так что развернуться не удастся. Когда мы наконец вырвались из западни, то к ровному гулу глушителя присоединился шум в коробке скоростей. А за пятьдесят ярдов до выхода из туннеля этот шум перешел в методичное щелканье метронома: полетел зуб шестерни.
Прямо у входа в туннель находится Караколес — маленькая будка стрелочника Трансандийской железной дороги. Стоящий в дверях человек с удивлением взирал на дребезжащее, тарахтящее привидение, выползающее из туннеля. На виду у ослепительно белых скалистых пиков «Черепаха», тяжело переваливаясь, сошла со шпал; щелканье метронома достигло предела, джип дернулся и затих.
Неописуемый пеший переход до Портилло, семь студеных миль по обледенелым туннелям, хлопоты по заказу платформы для «Черепахи», боль разочарования, когда «Черепаху» в Караколесе втаскивали по доскам на платформу, — все это были события, которые повлекли за собой новое изменение наших планов. Если бы коробка скоростей и не полетела, мы все равно не могли бы продолжать свой путь: «спуск», которым мы рассчитывали воспользоваться, был загроможден огромными камнями и покрыт снегом в пять футов глубиной. Но когда мы качались в служебном вагоне товарного поезда, который тащил нас сорок миль до чилийского города Лос-Андеса, мы твердо решили, что все равно пройдем этой дорогой своим ходом. Вместо того чтобы плыть домой пароходом из Буэнос-Айреса, мы снова пересечем континент, доедем до Чили и отплывем из Вальпараисо.
На заднем дворе отеля в Лос-Андесе я столкнулся с той же проблемой, что и в Колумбии, — как добраться до коробки, не снимая мотора. Вспомнив свой успех ремонта с проволокой, я решил испробовать еще один рискованный способ — расширил при помощи ножовки контрольный люк в полу, выпилив отверстие шириной в фут.