- Еле упросил, токмо ради научных целей гувернер Чарльз согласился отдать сию коробочку! Митрофан сказал, это редкие какие-то амазонки...
А я боялась, что придется ГМО питаться, а тут такой деликатес! Ну, подумаешь, сушеные, во рту так и тают...
- Спашибо, - поблагодарила, деловито расправившись с коробкой бабочек.
- Тут такое дело, - замялся Иван, - не знаю, говорить или нет...
- Говори-говори, - покосилась я в сторону печки.
Василиса пока молчала. Надеюсь, супруг с поцелуями снова не полезет: мимо меня ревнивица промахнулась, а уж по нему точно попадет.
- Отец испытать невесток хочет. Говорит, чья жена лучше себя покажет, тому из сыновей царство оставит.
- Ква? - а жена причем? Странная логика у Ермила Светлоголового.
- Велит ему на завтрак каравай испечь, - Иван покосился на печку, там Василиса отчего-то ахнула, - справишься?
- Легко! - заметив, что царевич зевает, поспешила его отослать. - Ложись-ка ты спать, муженек. Утро вечера мудренее.
Послав мне воздушный поцелуй, Иван скрылся в соседней комнате. Через некоторое время оттуда донеслось мирное богатырское похрапывание, и Василиса вышла из укрытия.
- Чего задумала, Лягушка? Неужели думаешь каравай испечь?
- Ты испечешь, Василисушка!
- И не подумаю! С чего бы мне сопернице помогать?
- Да не нужен мне твой Иван! - даже подпрыгнула от негодования. - Домой, на болото хочу! Мне головастиков выводить нужно!
- Ну и скачи себе подобру-поздорову, - грозно потрясая веником, придвинулась ко мне девица.
- Ква-ква, и поскачу! Но ведь Иван упертый, думает, я царевна заколдованная! В книжке какой-то прочитал, мол, если лягушку поцеловать, она в девицу расколдуется...
- Ванечка с тобой, с Лягушкой этакой... целовался?! - растерянная Василиса села на пол, уронив веник.
- Тише! Думаешь, мне приятно? И как ты его терпишь, вострозубого? - не завидую Василисе. А вдруг Иван кусается? И запах химический... подозрительно. Да не мое это дело. Мне бы на кочку свою вернуться, ах!
- Василисушка, ква-ква, от своего счастья не отказываются! Слушайся меня, и все будет по-твоему!
- Лягушки счастья не приносят, а на синюю птицу ты не тянешь, - хмыкнула девица, демонстративно размахивая веником. Аккуратнее, девица, аккуратнее!
- Говорят, если убить лягушку - дождь пойдет. Проверим? А то у Митрофанушки капуста не растет, эксперимент горит... - протянула Премудрая.
- Что-то не хочется на своей шкуре народную мудрость испытывать, - квакнула я, пытаясь от греха подальше отскакать к противоположному краю стола.
В этот момент храп Ивана ненадолго смолк, заставив замереть: меня - в полускачке на краю столешницы, Василису - в замахе веником. Скрипнула кровать и храп возобновился.
- Ох, миленок, умаялся, - с любовью посмотрела Василиса в сторону храпа, - если б не ты, разлучница, Иван бы моим мужем стал!
- Да вам, с его-то меткостью, повезло ещё! - прошипела я, аки змея. Все, и у лягушек терпение не резиновое. - Это ж как надо было тетиву натягивать, чтоб вместо царской библиотеки, стрела аж через Лес в болото залетела? Да окажись на моем месте любая другая лягушка, она бы и возвращаться не стала! Кормят деликатесами, тепло, водичка рядом, - кивнула в сторону рукомойника, - А если не лягушка, а пиявка около той стрелы оказалась? Всю кровушку у Ивана бы выпила...
- Хватит, поняла я речи твои, - Василиса решительно отставила веник за печку, - что предлагаешь?
- Ква, - довольно усмехнулась я и сложила лапки на пузе, - ну, слушай...
К утру на царевичевом столе свежей выпечкой благоухал каравай. Даром, что ли мы с Премудрой все кулинарные книги царской библиотеки перечитали, да мешок муки на Ермиловой кухне извели, пока с энного раза у нас чудо такое получилось!
Василиса привычно спряталась за печкой, а я, устроившись в платочке на столе, осталась ждать муженька.
Иван, выспавшийся и приодевшийся в парадный кафтан, по случаю женитьбы, восторженно охал и ахал, обходя каравай то с одной, то с другой стороны.
- Ох, рукодельница моя! Ох, хозяюшка! Квакушка ты моя ненаглядная! - он опять было сунулся с поцелуями, еле-еле лапками отбилась.
Василиса подозрительно тихо сидела за печкой. А я думала, бросится с веником на Ивана, как же - лягушку какую-то целовать!
- Пойду, отнесу батюшке на пробу, - царевич осторожно взял в руки блюдо с караваем и ушел.
Спрыгнула со стола и заглянула за печку: там, обнявшись с веником, на каменном беленом выступе спала Василисушка.
- Умаялась, хозяюшка, - пожалев девицу, не стала будить.
Сама прыгнула в рукомойник, благо крышка была приоткрыта, да заснула в чистой водичке. Не каждую ночь, знаете ли, приходится караваи печь. И как люди гадость эту едят? Мука, вода, молоко, яйца, изюм... Ни в одном рецепте комары не упоминаются, что уж про мошку или муху говорить! Видела я, правда, в разделе экзотических блюд рецепт жареных кузнечиков, вот только на следующей странице был напечатан совет по приготовлению фаршированных лягушек, брр!
Нет, скакать отсюда надо, во все свои четыре лапки!
Разбудил крик царевича:
- Радость моя! Любвя моя, зеленокожая, где ты?
Сижу, из рукомойника за ним наблюдаю, да гадаю: вроде бы сарафан у Василисы ситцевый, а не кожаный...
Царевич стоит посреди светлицы и подозрительно покачивается. При этом лицо его попеременно выражает то скорбь, то радость, то задумчивость. Не сразу сообразила, что меня ищет. Охушки-квакушки, куда занесло меня, горемычную!
- Ква-ква, царевич, здесь я!
Иван бросился на мой голос, но споткнулся на ровном месте и растянулся на полу. Донесся запах браги и соленой капусты. Как же, знаем-с: Богдан, прежде чем Горыныча утопить, три дня готовился, богатырскую мощь в себе накапливая, да подпитывая её "напитком горючим, аки огнь Змеивый, да едой кислой, словно рожи Горынычевы".
- Лягушечка моя, царевна! - кое-как сел на полу Иван, икая и глупо таращась на меня в рукомойнике. - Батюшке очень твой каравай по нраву пришелся! Он теперь велит на завтра ковер выткать в спальню к себе для красоты! Сделаешь?
- Ква-а-а! - схватилась я за голову и мысленно выругалась на своем, лягушачьем. Связалась с дураками, печь и ткать заставляют, а ведь была нормальной лягушкой, в болотной жиже купалась, на кочке комаров лопала...
Василиса за печкой чихнула, Иван того не заметил, еще бы - сложил ручки под голову и засопел на полу.
- Василиса, выходи! - позвала я девицу, соскакивая на пол.
Потягиваясь и позевывая, Премудрая вышла на середину комнаты, а завидев спящего Ивана, всплеснула руками:
- Ванечка, что с тобой?
На что Ванечка никак не отреагировал, продолжая так же сладко спать и похрапывать.