Громко шмыгнув носом, та воровато оглянулась.
— Я тут вам бражки налила на виноградных косточках. Не побрезгуйте, клянусь Диносом, от любой бессонницы лучше всяких настоев помогает.
Секунду подумав, девушка спустила ноги с кровати.
— Давайте!
Аккуратно прикрыв за собой дверь, толстуха протянула вместительный оловянный кубок, откуда тянуло крепким запахом сивухи. Вкус тоже оказался так себе, но по мозгам ударило почти тут же.
— Да хранят вас бессмертные боги, госпожа Бест! — поблагодарила попаданка, чувствуя, как по телу начинает разливаться приятное тепло, а веки тяжелеют.
— Отдыхайте, госпожа Юлиса, — улыбнувшись, собеседница тихонько прикрыла дверь.
Уже засыпая, Ника краем уха расслышала недовольное ворчание управителя и робкие оправдания его супруги, суть которых разобрать уже не удалось.
Какой-то посторонний звук начал настойчиво прорываться сквозь темноту, беспощадно разрушая окутывавшее её блаженное небытие. Измученное сознание никак не желало возвращаться в действительность, до краёв заполненную опасностями, проблемами и предательством. Хотелось свернуться калачиком, закрыть уши и не слышать этих упрямо повторяющихся призывов, всё больше обретающих ясность.
— Госпожа Юлиса, просыпайтесь! Госпожа Юлиса! Господин Септис хочет вас видеть! Да сколько можно спать?!
"Пока не высплюсь!" — молнией проскочил где-то на периферии подходящий ответ, однако даже озвучить его было лень.
Потеряв надежду докричаться, надоедливый разрушитель спокойствия перешёл к более активным действиям и стал бесцеремонно трясти девушку за плечо.
Та со стоном разлепила веки и с трудом различила склонившуюся над ней Зету Бест.
— Хвала богам, наконец-то я вас добудилась! — облегчённо перевела дух супруга управителя, затараторив. — Поднимайтесь, госпожа Юлиса, господин Септис из города прибыл, очень хочет вас видеть.
Ника чувствовала себя совершенно разбитой, болела, казалось, каждая мышца в многострадальном теле, явственно кружилась голова, и даже дышалось с трудом.
Судя по заполнившему комнату полумраку, который едва рассеивал тусклый огонёк стоявшего на столике масляного светильника, уже наступил вечер, или просто набежали плотные тучи, закрывшие солнце.
— Я долго спала? — с трудом разлепив губы, спросила девушка.
— Весь день, госпожа, — виновато вздохнула отпущенница. — Мы бы и сейчас не стали вас беспокоить, да только господин Септис приказал…
— Он давно приехал? — приподнявшись на локте, Ника прикрыла глаза, пережидая дурноту.
— Да уж пару часов как здесь, — доверительным тоном зашептала собеседница.
Собравшись с силами, племянница регистора Трениума сначала спустила ноги с кровати, потом, держась за спинку, встала.
— Вот выпейте, госпожа, — Зета заботливо протянула ей знакомый бокал.
На сей раз в нём оказалось разбавленное вино.
Утолив жажду и сходив по нужде в стоявший у кровати горшок, девушка почувствовала себя значительно бодрее. Торопливо одевшись и прикрыв так и нерасплетённые косы траурным покрывалом, она вышла из спальни.
Ярко пылавший очаг освещал весьма хмурое лицо Итура Септиса Даума, сидевшего за большим столом, на котором красовался кувшин и одинокий керамический стакан. Застывший в полупоклоне отпущенник, увидев Нику, тут же замолчал, и пятясь, отступил за спину покровителя.
"Плохой знак", — поклонившись, озабоченно подумала та.
— Здравствуйте, господин Септис.
— Что здесь делал принц Вилит? — не отвечая на приветствие племянницы, грубо поинтересовался дядюшка.
— Признавался мне в любви, господин Септис, — ответ на подобный вопрос девушка продумала заранее.
— Что? — выпучил глаза собеседник.
— Когда я встретила его высочество на имперской дороге, он сказал, что направляется в ваше имение, господин Септис, специально за тем, чтобы поговорить со мной, — охотно пояснила Ника. — После ужина мы немного погуляли по саду, где принц и признался мне в любви.
— О, бессмертны боги! — возвёл очи горе дядюшка. — И что вы ему ответили?
— Что он мне тоже нравится, — пожала плечами племянница. — Но если у него серьёзные намерения, то он должен в первую очередь поговорить со своим царственным отцом, а потом с вами, господин Септис. Браки детей — это забота родителей.
— Правильно, госпожа Юлиса, — машинально кивнул погружённый в размышления собеседник. — И что было дальше?
— Ничего, — пожала плечами девушка. — Его высочество отправился спать, а я вернулась к постели умирающей Риаты Лации, где и провела всю ночь, лишив сна семью добрейшего господина Беста.