Пока одни женщины плакали, другие хватались за оружие, третьи переодевались, ничуть не стесняясь ни пассажирки, ни выглядывавшего из-за её плеча Гагнина. Так что, когда дверь в каютку частично освободили, ровно настолько, чтобы с трудом мог пролезть один человек, большинство женщин сменили грязные лохмотья на рубахи и широкие мужские штаны. Только самые старшие предпочли платья.
Бледный, как стиральный порошок, Картен, сделав несколько шагов, тяжело опустился на ближайшую скамью. Вслед за ним изнутри корабля передали пару больших амфор с водой. И вновь предводитель восставших рабынь удивил Нику не по годам развитой прозорливостью - первым делом напоив капитана.
Девушка почувствовала, что ей тоже стоит спуститься. Увидев её, купец криво усмехнулся.
- Не во всем надо вас слушать, госпожа Юлиса.
- Жалеете, что не поступили так, как советовал Жаку Фрес? - спросила она, присаживаясь рядом.
- Больше всего на свете!
Пассажирка пожала плечами.
- Тогда у вас осталось бы ещё меньше матросов.
Молодой гант оторвался от кувшина с водой, и аккуратно вытерев усы, передал его подростку.
- Теперь мы будем вас запирать в трюм.
- Что?! - вскипел капитан.
- Только на ночь, - ухмыляясь, успокоил его варвар.
- Нет! - вскочив, Картен зашатался. Ника едва успела подхватить его за локоть. - Этого не будет! Я лучше умру, чем стану рабом на собственном корабле! Довольно и того, что ты заставил меня дать клятву.
- Народ куолле знает, что морские арнаки держат только те клятвы, которые им выгодны, - усмехнулся гант, с видимым удовольствием почесав себя под мышкой. - Как же я могу знать, что ты её не нарушишь?
- Как смеешь ты, грязный дикарь..., - вскипел благородным негодованием капитан, но вдруг его на миг порозовевшее лицо вновь стало бледно-зелёным.
Поморщившись, он прошептал:
- Мне все равно, веришь ты мне или нет. Но я не позволю запирать себя, как какого-нибудь... варвара! Можешь меня убить.
Мореход ощерился.
- Если сумеешь без меня добраться до своего вонючего леса!
Молодой гант задумался, теребя свалявшуюся бородку. Рядом с ним как-то вдруг одновременно появились три женщины. Вернее, две, и одна девушка. Кстати, та самая, которая так не вовремя пошла за мёдом и попалась на глаза будущей радланской аристократке.
"Ближний круг вождя", - всплыло откуда-то случайно услышанное выражение.
- Долго придётся плыть назад, господин Картен? - тихо спросила пассажирка, воспользовавшись совещанием руководителей гантов.
- С такими гребцами да против ветра - дней десять, не меньше, - тяжело вздохнул мореход, и девушка заметила крупные капли пота, выступившие у него на лице. - Если боги смилостивятся, и Яроб не пришлёт шторма.
Ника вспомнила уже пережитые шквалы, представила, как они будут выглядеть в глазах женщин, в жизни не видавших ничего, кроме своей деревни, и поёжилась.
- Это ещё не самое плохое, госпожа Юлиса, - вполголоса продолжил капитан.
- Что же есть ещё хуже? - удивилась она, но ответить собеседник не успел.
- Хорошо, - кивнул патлатой шевелюрой молодой гант. - Мы не будем обращаться с вами так, как вы заслуживаете. Но вы будете спать в трюме и на носу, а мы на палубе и в...
Он нахмурился, подбирая слово.
- В каюте, - подсказал Картен. - Я согласен.
- Вы отдадите все оружие, - продолжал варвар. - Даже ножи.
- Забирай, - буркнул капитан. Опираясь на руку пассажирки, он с трудом поднялся. Но потом взял себя в руки и, почти не качаясь, вернулся в каюту.
А юный вождь, созвав своих амазонок, стал отдавать новые распоряжения. Женщины тут же засуетились. Одна из приближенных с поясным поклоном преподнесла сложенную рубаху и штаны. Наблюдавшая за этой сценой Ника заметила ревнивые взгляды двух других "близких" подруг.
"Все метят в альфа-самки, - с философской иронией подумала она. - Ну, девочка ещё туда-сюда. Подходит и по возрасту и вообще... А эти тётеньки куда лезут? Парнишка их моложе самое малое лет на десять".
Тепло поблагодарив женщину за заботу, молодой человек с отвращением сорвал покрытую пятнами рубаху, обнажив мускулистый торс с изрядно волосатой грудью и тремя нитевидными шрамами, более походившими на порезы, чем на следы когтей диких животных. Рассматривать нижнюю часть туловища девушка не стала.
Один из подростков как раз распахнул люк и, подбоченясь, сказал:
- Вылазь, глязный арнак.
Над досками палубы показалась голова Тритина Версата.
- Госпожа Юлиса, чего они задумали?
- Вылязь! - парнишка схватил его за ворот рубахи и попытался вытащить из трюма.
- Ничего страшного, - поспешила успокоить его Ника. - Просто придётся исправлять свои ошибки. Убивать больше не будут.
Вооружённые мечами и копьями, гантки с недоверием и враждебностью поглядывали на сбившихся кучкой матросов. Кое-кто из них сидел на лавке, не в силах держаться на ногах.
По знаку предводителя двое мальчишек-подростков скрылись в каюте.
"Эти все облазят, - подумала пассажирка. - Пропала капитанская заначка".
Смена власти оказалась настолько увлекательным занятием, что и победители ганты, и проигравшие мореходы совсем забыли о еде. Ника, как наименее пострадавшая по итогам этих пертурбаций, внезапно ощутила сосущую пустоту в желудке. Нервное напряжение проходило, и организм настойчиво напоминал о своих насущных потребностях.
Поразмыслив, она решила, что о каше пусть заботятся те, кто считает себя самым главным, а она займётся рыбалкой. Тем более, что ещё вчера вечером наловила мух для приманки. Следя за поплавком, девушка, не в силах удержать любопытство, краем глаза наблюдала, как на палубе гребцов сооружают новый навес.
Лишённым оружия и инструментов морякам приходилось то и дело обращаться к ганткам. "Не женское это дело", - хмыкнула Ника, заметив, как потерявший терпение Тритин Версат почти вырывал у чуть не плачущей гантки топор и двумя точными ударами заклинил обломок весла между мачтой и скамейкой. Принимая назад инструмент, бывшая рабыня так зыркнула глазами, что чуть насмешливая улыбка мигом сбежала с лица матроса.
В сознании промелькнула какая-то мысль, вернее даже тень мысли. Но вздрогнувший поплавок вернул её к действительности. Вытащив пустой крючок, рыбачка зло сплюнула и решила больше не отвлекаться по пустякам.
Поэтому, когда на нос поднялась гордая Ильде с подругой, на палубе поблёскивали чешуёй уже две небольшие рыбёшки. Гантки установили котёл на печку, засыпали зерно и залили воду. Пошептавшись между собой, девица подошла к Нике.
- Нож дай!
- Что? - вскинула та брови.
- Нож дай! - тонким голосом повторила Ильде, указав на висевший под полой рубахи кинжал.
- Нет, - покачала головой пассажирка, насаживая на крючок муху.
Гантки вновь обменялись несколькими фразами. Незнакомка насмешливо фыркнула, а Ильде схватила Нику за плечо, пытаясь сорвать с пояса кинжал. Та резко оттолкнула нахалку.
- Не дам!
Девица заверещала. Её подруга, похожая в рубахе и штанах на не сильно обременённого интеллектом паренька с окраины, схватив палку, неловко замахнулась. Уже проникшись суровыми реалиями этого мира, Ника поняла, что гантки хотят не просто обезоружить и унизить бывшую госпожу, а поменяться местами, заставив её стать невольницей. Девушка насмешливо фыркнула. Она взрослых охотников аратачей не сильно боялась, а уж этих соплюх - тем более. Пришлось бросать удочку и поучить дикарок уму-разуму.
Ника была сильнее, быстрее, обладала кое-какими навыками. В результате короткой драки на нос примчалась толпа вооружённых ганток. Побитые девицы жаловались, тыча пальцами в сторону стоявшей у фальшборта пассажирки.
"Дуры - везде дуры, - думала она, скрестив руки на груди и с любопытством ожидая реакции все более мрачневших женщин. - Что у аратачей, что у гантов, что у русских".
Пришёл что-то жующий предводитель. Обиженные соплеменницы тут же все выложили и ему, демонстрируя порванный рукав и синяк на скуле. Даже не взглянув на их обидчицу, тот что-то спросил резким голосом. Девицы ответили. Тогда он обратился к Нике.