И вдруг раздался жуткий визг. Сначала Витя подумал, что это разбушевалась какая-нибудь макака, настолько это было не похоже на человеческий голос. Однако вопил Боря Шапиро из их класса, неимоверно распялив рот и высунув до подбородка длинный розовый язык. Борьку Шапиро укусила оса! И не куда-нибудь, а в язык! Оса, захотевшая полакомиться ватой и спрятавшаяся внутри. Ну а Шапиро полакомился и ватой, и осой, и у несчастной осы не было другого выхода, как ужалить его в язык, защищая свою жизнь. Из Борькиных глаз градом сыпались слезы, смешиваясь с соплями и со сладкими слюнями, стекавшими по обеим сторонам рта, а во рту виднелась полурастаявшая вата и останки наполовину разжеванной осы.
Витю замутило от этого зрелища, и вожделенная вата сделалась отвратительной. Он вышел из очереди и не спеша побрел к слону, чтобы там подождать остальных. Он не успел еще спрятать два рубля, которые держал наготове, и, увидев киоск «Спортлото», подошел и купил два скрученных билетика «спринт», тут же раскаявшись: мама всегда ругала Витю, что деньги плывут у него между пальцев и, вместо того чтобы поднакопить и приобрести приличную вещь, он выбрасывает их на чепуху. Один билетик был без выигрыша, на другом было написано: «Автомобиль ГАЗ-24 «Волга».
Что тут сказать?.. Лишь в этот миг Витя узнал, что значит выражение «сердце ухнуло в пятки».
Затем вдруг все слова и все мысли словно метлой вымело у Вити из головы, он трясущимися руками спрятал билетик в карман и на ослабевших ногах поплелся вслед за остальными к слону и бродил так все время, до автобуса, стараясь лишь не терять из виду красные банты над «закрутонами» Нади Кот.
В автобусе его вдруг начало трясти, и в пустую прежде голову стали возвращаться улетевшие мысли. Причем влетали они туда со страшной быстротой, и первыми вскакивали междометия типа «О!», «А!», «У-у!», «Ух ты!», «Вот это да!». Потом пошли более связные. «Что ж это будет…», «Помереть можно!», «Машина!», «Машина! Ура-а-а!». Губы Вити-Шушеры расползлись до самых ушей, он потряс билетиком и сказал, ни к кому в отдельности не обращаясь:
— А я выиграл «Волгу»!
Бурмусов, перегнувшись, ловко выхватил у него билетик и ехидно поинтересовался:
— А слона ты не выиграл? С хоботом?
Он заглянул в билетик и внезапно побледнел так резко, что классная, в этот миг на него посмотревшая, спросила:
— Бурмусов, тебя укачало?
Потом билетик оказался в руках у Петракова, и тот, наоборот, стал багровым. Ябеда Редькина, выхватившая билет у Петракова, взвизгнула и заорала на весь автобус:
— Гра-аждане!.. Наш Шушера выиграл «Волгу!»
Надо ли объяснять, как счастлив был водитель автобуса, благополучно высадив свою орущую, ревущую и визжащую команду во дворе интерната! Витю-Шушеру окружили, облепили, стиснули со всех сторон. Его дружески подталкивали, похлопывали, тискали, жали ему руку, дергали за уши, за волосы, за нос, выражая этим свои поздравления и радость; кто-то из девчонок застегнул ему карман булавкой, чтобы билет не потерялся, кто-то уныло бубнил над ухом: «Во везунчик! Во везунчик!» Эта куча мала медленно катилась к главному входу, сминая растущие вдоль аллеи пионы, любимые цветы директора.
Сам директор, предупрежденный классной, уже поджидал Витю на верхней ступеньке лестницы.
— Молодец, Синьков, — сказал директор, и Витя принял это как должное, хотя при чем здесь молодец? — А теперь давай его сюда. — Директор протянул руку.
В первый миг Витя похолодел. Ну конечно, всесильный директор может запросто отобрать у него билет! Скажет: учащемуся интерната не положено играть в спортлото! А потом иди доказывай: положено — не положено. Билетик-то тю-тю.
Витя попятился, чуть не свалившись при этом с лестницы, и вызывающим, как ему казалось, а на самом деле перепуганным, писклявым голосом спросил:
— А чего это?
— А того, что я положу его в сейф. А когда придет твоя мать, передам ей. Из рук в руки. Будут еще вопросы?
Витя молча помотал головой и вручил билет директору, а тот с изумленным недоверием, как и все остальные, исследовал билет, сказав при этом: «Ну и ну!»
Витя-Шушера вступил в новую жизнь.
Его мама смогла прийти лишь через несколько дней. Ее как раз посылали в командировку, и она, по ее словам, уже стояла с чемоданом у двери в тот момент, как позвонил директор. Эти несколько дней Витя провел словно в чудесном, хотя и утомительном полусне. Слишком много впечатлений свалилось на Витю. Начать с того, что каждый из учителей, заходя в класс, говорил примерно следующее: «Ну-ка, ну-ка, Синьков, расскажи нам про свои чудеса! Только вкратце».