Сидеть голой, даже без лифчика, было очень неуютно. Бросив взгляд на мирно похрапывавшего хозяина, Фрея протянула женщине скомканную рубашку, вновь не обращая внимания на то, что вспомнила еще одну деталь своей жизни. Только потом она поняла это, с радостью заметив, что подобные мелочи все чаще возвращаются из окутавшей память тьмы.
Женщина позвала дочь, и они вдвоем стали мять ткань, рассматривать карманы, пуговицы.
Сильно опасаясь, как бы молния на джинсах не привлекла еще большего внимания хозяек, девушка решила воспользоваться тем, что они заняты, и поскорее выбраться из штанов. Однако то ли она возилась она слишком громко, то ли по какому-то роковому стечению обстоятельств, но Омса посмотрела на неё как раз в тот момент, когда Фрея, стоя на коленях, расстегивала молнию.
Лицо девчонки мгновенно превратилось в четыре кружочка. Сама голова с венчиком растрепанных волоса, широко раскрытый рот и два вытаращенных глаза. В принципе её можно понять. На только что целых штанах вдруг сам собой образовался длинный разрез. И тут девушка совершила еще одну глупость. Вместо того, чтобы спокойно снять штаны, она, смутившись под таким взглядом, опять застегнула молнию. Девочка пискнула, вцепилась матери в плечо и, указывая на гостью трясущейся рукой, принялась что-то бормотать.
Ясина резко обернулась. Фрея плюхнулась на задницу и, подтянув колени к подбородку, уставилась на огонь, а Омса все говорила и говорила, пританцовывая на месте.
Коротко рявкнул разбуженный хозяин.
«Ну вот, сейчас случится что-то страшное, — обреченно подумала девушка. — Во всяком случае, без штанов останусь точно».
Но женщина ловко зажала рот дочери, что-то шепнув ей на ухо. А любимый супруг, судя по всему, услышал полный набор извинений. Буркнув, мужчина затих.
Отпустив девочку, Ясина, крадучись, шагнула к Фрее.
— Ну, что ты еще хочешь? — устало спросила та, принимая от неё рубашку и набрасывая себе на плечи.
Осторожно потрогав джинсы, женщина что-то прошептала, кивнув на испуганно притихшую Омсу.
— А все равно уж теперь, — вздохнув, пожала плечами девушка.
Встав на колени, она расстегнула молнию. Ясина отпрянула. Но в отличие от дочери, сумела сохранить присутствие духа. Фрея выбралась из штанов, набросила на ноги одеяло и еще раз продемонстрировала действие застежки.
Девушка негромко прыснула, с трудом удержавшись от смеха, настолько забавным показалось ей лицо женщины. Спрятав улыбку поглубже, она протянула ей джинсы. Облизав в волнении губы, хозяйка приняла их осторожно, даже благоговейно, словно нечто ужасно хрупкое. Девочка подошла ближе, втягивая шею и стараясь рассмотреть, что же там мать делает? А та попробовала застегнуть молнию.
— Нет, — покачав головой Фрея, взяла у неё из рук джинсы и показала. — Вот так!
Торопливо закивав головой, Ясина попробовала еще раз. Получилось!
— Теперь, назад, — усмехнулась девушка.
Очевидно, собеседница её поняла. Расстегнув молнию, она протянула штаны дочери. Очень скоро и та освоила нехитрый механизм.
Вдруг что-то треснуло, зашипело, и к набору наполнявших вигвам ароматов добавился резкий, пряный запах. Встревоженная Ясина резко обернулась и, всплеснув руками, залепила девочке звонкий подзатыльник, тихо выругавшись сквозь стиснутые зубы.
Оставив в покое джинсы, они бросились к очагу, где от жара лопнул горшочек, вылив часть содержимого на угли костра.
Свернув штаны и поправив валик из свернутой шкуры, служивший здесь вместо подушек, Фрея, укутавшись одеялом, стала наблюдать за хлопотами хозяйки. Мех оказался далеко не таким мягким, как ей показалось вначале. Но все же лежать раздевшись, было гораздо приятнее.
Слив в плоскую миску уцелевший отвар, Ясина, стараясь не расплескать, опустилась перед ней на колени.
— Фрея, хара чикасы, — негромко, но настойчиво проговорила женщина, протягивая ей плошку.
— Может не надо? — нерешительно попыталась возразить девушка, присаживаясь и заворачиваясь в одеяло.
Прищурив глаза, Ясина какое-то время пыталась изобразить спящую, потом почти насильно сунула ей в руки миску.