Вечером мы долго сидели в гостиной с Филиусом и домочадцами, ужинали и общались. В нашу компанию отлично вписался филин Галлеон. Супруг объяснил, что назвал филина в честь самой дорогой магической монеты, чтобы «в доме был хоть один золотой». Теперь у нас были деньги, но переименовывать филина никто не собирался. Рексу филин нравился, он притворялся, что собирается напасть, Галлеон притворялся, что ему страшно. Оба были довольны. Нагайна верховодила всеми и нежилась, обвернувшись вокруг ствола тентакулы. Малыш Асшаши торчал на кухне и выпрашивал сладости у Кэтти, которая его обожала. Домовая эльфа не знала парселтанг, но это не мешало ей баловать змееныша. Филиус откопал себе кресло-качалку и задумчиво покачивался с трубкой в руках. Меня совершенно не раздражал слабый запах ароматического табака, Флитвик был отличным мастером чар и настроил мощную вытяжку наружу, в помещении практически не чувствовалось дыма. Мы сравнивали свадебные обычаи разных народов, манеру русских носить брачные кольца на правой руке, а англичан — на левой. Флитвик настаивал, что на левой руке более правильно, ведь сердце на левой стороне. Что интересно, вместо кольца у меня был обручальный браслет. Флитвик ковал пару браслетов собственноручно, когда ему исполнилось восемнадцать.
— Я не верил, что они мне когда-нибудь пригодятся, — смущенно улыбнулся он. — думал, подарю племянникам когда-нибудь.
Браслеты были очень красивыми, витыми и какими-то очень нежными. Я с удовольствием погладила браслет пальцами.
— Спасибо, Филиус, мне очень нравится.
— Не снимай его, договорились? Там много чар наложено. Лучшая защита, какую я мог себе представить. Определитель ядов, от сглаза, от всего.
Кольцами мы тоже обменялись, для общества. Кольца снаружи были гладкими, внутри с пиктограммой: «Две руки, одно сердце, пока смерть не разлучит нас». Они были очень трогательными, схематичные рисунки, нацарапанные так, чтобы только владельцы знали об их существовании. Кольца были выкуплены мной в маггловском ломбарде. На них не было никаких чар или проклятий, просто память о двух неизвестных влюбленных. Владелец ломбарда объяснил, что кольца принесли родственники пожилой пары, супруги погибли от прямого попадания «Фау-2» в их коттедж. Стоили кольца недорого, я их выкупила и от души зачаровала, как могла. Филиус хоть и ворчал, но кольцо надел.
Мы напились чаю и разошлись по спальням. Целую неделю жизнь текла размеренно и счастливо. Я никак не могла поверить, что я наконец-то живу в собственном доме. Не в гостях, не у друзей, а у себя дома. Дом, милый дом. Я постоянно трогала стены, перила, мебель, словно боялась, что все исчезнет, как по волшебству. Смущаясь и запинаясь, я призналась мужу, что не способна ухаживать за садом. Он долго хихикал, болтая ножками в кресле, а потом загорелся и решил изготовить для меня артефакт, гасящий негативное влияние на окружающую флору. Взяла с него Непреложный Обет и показала свои таланты. Подняла дохлую мышь, принесенную Рексом. Флитвик заявил, что подозревал нечто похожее, поэтому даже в свете новых знаний от меня сбегать не собирается. Вообще, он меня очень баловал. Откуда-то он выяснил, что беременным нужно потворствовать, и старательно выполнял все мои нелепые просьбы. Он переклеил обои в детской трижды, прежде чем меня перестало тошнить от движущихся картинок. В целом, я неплохо носила беременность, Элоиза регулярно меня осматривала и рапортовала супругу. Чары на одежду Флитвик мне накладывал собственноручно, он помогал мне с подготовкой к ЖАБА и надышаться на меня не мог.
После нашей свадьбы Филиус стал совершенно спокойным и счастливым, он теперь носил богато расшитый камзол и широкий трижды обернутый вокруг талии пояс со множеством подвесных мешочков. А еще он начал отращивать волосы, чтобы заплести особенную ритуальную косу, положенную по статусу женатому гоблину с достойным потомством. В собственном обществе его признали, и к нам часто приходили гоблины, супруг принимал их в гостиной, я подавала чай и сладости, а потом уходила заниматься. Оказалось, что гоблины не приемлют совместных трапез с женщинами, даже на праздниках мужчины сидят отдельно, дамы — отдельно. При этом женщины гоблинов вовсе не были забитыми и зашуганными созданиями, но традиции соблюдались. Я приняла обычаи мужа, женщины обязаны приспосабливаться к ситуации. Он меня уважал и относился трепетно, а мне было не сложно подыграть, раз это наполняло его чувством гордости.
Особого ажиотажа вокруг нашей пары не было, меня даже жалели. Все решили, что Гонты специально выдали меня замуж за полугоблина, чтобы не выпускать деньги из семьи. Совместный бизнес процветал, магохолодильники хорошо продавались, так что логично выглядело, что Флитвика «привязали» вместе с полезным даром. Даже говорили, что Гонты удачно спихнули приживалку, куда же теперь мастер чар денется? Филиус активно поддерживал слухи и совершенно не расстраивался. Первого апреля отпраздновали пасху, я напекла куличей и покрасила кучу яиц. Флитвик задорно бился яйцами и встречал гостей боевыми криками «Христос воскрес!» на русском языке. Гости пугались и вздрагивали, тентакула сторожила выход из камина, а я смеялась. К нам часто заглядывали Мария с Джейкобом и дядюшка с Джи Пиппином. Мы с мужем встретились с директором Диппетом. Директор посетил наш дом, очень хвалил месторасположение и обстановку, а потом сделал мужу предложение о работе на следующий учебный год. Он предложил ему место преподавателя чар — нынешний преподаватель был в годах и попросил об уходе на пенсию. Флитвик мечтал об этом, я точно знала, но не хотел меня оставлять в самый сложный первый год. Я настояла, чтобы он согласился. Это была уникальная возможность. Директор очень обрадовался и на радостях предложил мне готовиться к экзаменам дома и присутствовать только на экзаменах. Не раздумывая, я согласилась. В школе меня больше ничего не держало, Том не отвечал на мои письма. После принятия решения мне стало намного спокойнее. Я упорно занималась и была уверена в собственных знаниях.
Третьего апреля меня навестила Грейс. Она была сама не своя, долго мялась и прятала глаза, а потом расстроенно сообщила: