Варя даже обиделась на неё:
– Что за ерунда!
На что жених, вернее, уже зарегистрированный муж сказал ей на ухо:
– Собака лает, а караван идёт.
Не в том смысле, что Наташку хотел обидеть, а посоветовал не обращать на неё внимания. Что поделаешь, если подруга такая легкая на слово женщина: брякнет не думая, а ты переваривай, если больше делать нечего.
Но это всё и вправду были мелочи. Варя по вечерам теперь никогда не была одна – Вадим с работы спешил домой. Конечно, рано говорить о том, что так между ними будет всегда, но Варя нежилась в лучах домашнего тепла, считая, что ей здорово повезло.
После ужина, посмотрев информационные программы, Рашины садились играть в карты. Два на два. Вадим играл с матерью, а Варя со свёкром Львом Георгиевичем. Свекровь называла её Варюшка, а свекор – Варвара, но ей это нравилось. Потому что, даже когда они со свекром проигрывали по её вине, партнер добродушно басил:
– Ничего, Варвара, крепись, сейчас мы им покажем!
Всё было хорошо, просто прекрасно, а Варя не знала покоя. Однажды она рассказала о своих плохих предчувствиях Вадиму, а он пошутил, что Лёвушка из-за этого родится нервным, так что, может, ей валерьянки попить?
Собственно, срок беременности был ещё слишком маленький, чтобы определить пол ребёнка, но оба почему-то называли его он, то есть сын, и даже по имени.
Итак, ничего в своей жизни менять Варе не хотелось. Правда, у неё были акции. То есть уже через… четыре месяца она станет их полноправной хозяйкой. Это ее не так пугало, наверное, потому, что четыре месяца, казалось, это очень долго, да и Вадим успокоил её, сказав, что можно поручить банку заняться их продажей за какой-то процент и после этого деньги просто оставить на счете малыша – Льва или Ксюши, в зависимости от того, кто в конце концов родится. И пусть себе обрастают процентами к совершеннолетию ребёнка.
Это его предложение Варю успокоило, так что вопрос с акциями отпал сам собой. По крайней мере не Варе придется его разрешать.
Месяц назад, когда Варя уже уволилась и с помощью друзей искала новую работу, ей позвонила директриса издательства, где Варя прежде работала, и попросила её выйти на работу, но уже на новый оклад.
– На какой? – спросила Варя.
– Я буду платить тебе восемнадцать тысяч, – сказала та, – но тебе придётся работать и за второго корректора…
Варя и прежде работала за второго корректора, только бесплатно. Значит, если бы она с работы не ушла, ей девять тысяч так и платили бы?
«Спрос не бьёт в нос», – говорила бабушка, но Варя над её словами никогда не задумывалась. Может, и вправду нужно было спросить? Потребовать?
Странно, что в тридцать лет она открывает для себя такие истины, с пониманием которых другие умные люди рождаются.
Между делом отметили Варино тридцатилетие. В узком семейном кругу.
– Неудобно, – сказала она сама, и все с ней согласились.
Муж подарил ей колечко с крошечным бриллиантиком. Признался, что Борис написал расписку на пять тысяч баксов, а пятьсот пообещал ему в виде процентов. Так что, мол, эти баксы вполне заслуживают того, чтобы их истратили на благое дело.
Наконец ремонт в квартире молодых супругов Рашиных был закончен. Новоселье назначили на следующий день, а сегодня Вадим предложил в ней переночевать, потому что накануне завез туда огромную кровать, которую величал «сексодром», а Варя говорила:
– Ложе любви.
– Не пойму, кто из нас поэт?! – нарочито удивлялся Вадим.
Супруги захватили с собой подушки, смену белья, кое-что из еды и питья – надо же отметить такое событие! – заехали к Наташе за котенком и покатили на свою новую квартиру.
Как положено, пустили впереди котенка и следом зашли сами.
Варя заглянула в спальню – огромная кровать одиноко стояла посреди пустой комнаты, потом пошла с котенком и Вадимом к гостиной, посреди которой стоял шахматный столик, а на нем – расставлены те самые серебряные фигурки.
Котёнок походил по комнате, не нашёл для себя ничего интересного, подошел в столику и стал царапать когтями деревянную ножку.
– Ах ты разбойник! – Варя подхватила его, но котенок ощутимо царапнул ей руку, и Варя его уронила.
Падая, котёнок зацепился лапой за одну из фигурок и стряхнул её на пол. Фигурка покатилась по полу, котенок погнался за ней, а Варя поспешила поднять фигурку с пола.
Но что это? Серебряная маковка на верху фигурки отломилась, и когда Варя присмотрелась повнимательнее, оказалось, что она вовсе не серебряная, а стеклянная. Причем наружный слой легко оттирался, стоило Варе слегка поцарапать его ногтем.
– Вадик! – в нехорошем предчувствии закричала Варя; муж любовно выхаживал по лоджии, обитой деревом, и что-то напевал.