Наверное, ей требовалось время, чтобы привыкнуть к своему прямо-таки двусмысленному положению. Она ехала домой к Вадиму… как кто?
– Да не переживай ты так! – Он пожал ее безвольно лежащую руку. – Во-первых, у меня классные родители. Во-вторых, ты – официально моя невеста, а в-третьих, сейчас все равно никого нет дома, так что мы с тобой спокойно сможем позавтракать.
– Ах да, – спохватилась Варя, – ты же голодный!
– А ты?
– Я, наверное, тоже.
Она отвернулась, чтобы незаметно смахнуть набежавшую слезу. У нее наступило странное состояние. Про такое говорят: то плачет, то смеётся.
Если сравнивать её положение с положением, к примеру, Бориса, то у Вари было всё хорошо. А в сравнении с положением её же, но за неделю до дня сегодняшнего, то можно сказать, что у нее опять наступила жизненная катастрофа… Чёрная полоса.
– Крепкий чаёк!
– Что ты сказал? – удивилась она.
– Я сказал, сейчас тебе поможет крепкий чаёк. Конечно, у меня нет твоих трав…
– Ой, и правда, я же травы забыла! – Она горестно всплеснула руками, а Вадим засмеялся.
– Вот видишь, как все в жизни относительно. Потерять травы сейчас для тебя горе, а через несколько дней ты будешь этому смеяться.
– А что случится через несколько дней?
– Мы с тобой пойдём смотреть квартиру. Для начала возьмем однокомнатную, а потом постепенно будем увеличивать метраж. Знаешь, кажется, у меня наклевывается неплохая работёнка.
– Телохранителем?
– Определенно эта профессия не дает тебе покоя. Нет, юристом. Должен же мой диплом себя наконец оправдать.
Он остановил машину возле пятиэтажного здания.
– Жилье у нас в старом фонде, зато потолки трехметровые. И комнаты тоже три. Так что мы с тобой не слишком кого-то стесним.
– Мы с тобой? Ты хочешь сказать, что мы с тобой будем жить в одной комнате?
– Конечно! Зачем же притворяться?
– А что скажет твоя мама?
– Варюха, ты запугана своей свекровью так, что собираешься и на мою мать всё время оглядываться?
– Но она же ТВОЯ мать.
– Главное, чтобы у нас с тобой всё было хорошо, ты не находишь?
Они вошли в квартиру, казавшуюся гораздо больше Вариной, и прошли по длинному коридору к комнате, которую Вадим назвал своей.
– Смотри, как мы здесь отлично разместимся. – Он положил узел с вещами на пол.
– Мне кажется, надо эту комнату обкатать.
Варя покраснела.
– Мы же совсем недавно, утром…
– У-у, когда это было!.. – Он притянул ее к себе и жарко дохнул в ухо. – Думаю, так ты скорее привыкнешь к своему новому жилью.
– Мы опоздаем к нотариусу.
– Мы даже успеем еще попить кофе. Кстати, про машину они не вспоминали?
– Нет. Может, не знали? Как считаешь, стоит её продавать или нет?
– Конечно, не стоит. Я поездил на ней – машина в порядке. Ещё послужит.
– Но гараж-то нам в любом случае не понадобится.
– Ты права, в том районе мы вряд ли купим квартиру.
– Значит, кое-что я всё ещё могу наскрести. Продадим гараж. У меня ещё есть четыре тысячи долларов – остаток от тех, фотографических. Плюс кое-что – разницу, хотя мы и не обговаривали сумму, – доплатит за дачу Артём…
– Ты хочешь сказать, что нам может хватить на двухкомнатную квартиру?
– Вот именно. Полгода мы поспим на полу, а там и акции можно будет продавать…
– Перспективы неплохие, – важно сказал Вадим, помогая Варе снять через голову свитер. – За это тоже надо выпить… то есть я хотел сказать – слиться в экстазе.
И рассмеялся от легкого шлепка по губам, которым наградила его Варя.
Оставшейся части дня хватило на то, чтобы Варя официально лишилась квартиры, в чем её поддержало на первый взгляд невинное замечание Михи:
– Я перетёр конкретно кое с кем из пацанов, типа у кого ещё Будильник мог занимать денег, никто больше не ответил. Можешь спать спокойно. Если есть где…
Это он так мрачно пошутил.
Наверное, кто-то из законопослушных граждан пришёл бы в ужас: как так, просто взять и отдать квартиру? Неизвестно кому? А суд? А милиция?
Она сказала об этом Вадиму как раз тогда, когда они ехали к нотариальной конторе.
– Можно было бы от них отбиться, – задумчиво согласился он, – можно было бы даже попросить о содействии Папу Карло…
– Кто это? – спросила Варя.
– Так, один крутой дядька. Я мог бы на него выйти через ребят, с которыми работал, но, во-первых, ему бы пришлось немало денег отдать, а во-вторых, еще штраф за клевету на честных пацанов платить.
– А полиция?
– Что – полиция? Тебе угрожали?
– Требовали долг…
Но Варя и сама уже понимала, что расписка с кровавым отпечатком – это как черная метка у пиратов… То есть долг за покойного мужа надо отдавать. Хорошо, если она выйдет из этой передряги живой и невредимой. Вадим, между прочим, сделал то, что она бы с перепугу и не подумала сделать. Расписку Бориса его кредиторы сожгли, и, в свою очередь, Миха написал расписку о том, что никаких претензий к Варваре они не имеют.