И в то же время что-то подсказывало Варе, что рискнуть стоит. Есть в этом какой-то смысл. И тот намек Бориса, что он, возможно, скоро разбогатеет. И забытые им в портфеле пятьсот долларов. И упоминание о даче…
Не будет она до срока гнать волну. Подождет, а там будет делать выводы… Хотя еще месяц назад в подобной ситуации Варя предпочла бы плыть по течению. «Не буди лихо, будет тихо», — прошелестело у нее в голове, но она легкомысленно отмахнулась.
Незаметно, но дотошно Варя оглядела Вадима. Фактура неплохая. Рост, плечи, стать, но сквозь это спортивное нечто проглядывает, если так можно выразиться, мешковатость мальчика из средней благополучной семьи. Не отличника, но и не двоечника. Особенно ничем в школе не выделявшегося. Такого привычно расслабленного и не торопящегося что-то делать. А все потому, что, как говорят в народе, жареный петух его не клевал…
Смотрите, как Варвара все развела! На себя бы посмотрела. Пара компаньонов из них получается еще та!
Интересно, что у Вадима по части образования? Максимум колледж, поскольку профучилище для него мелковато, а вуз… стал бы он с высшим образованием идти в сторожа! Пусть их и называют так громко: телохранители.
Вот такой он весь средний. И на квартиру не заработал, как некоторые шустряки: быстро, сразу, хапнули — и порядок. Он именно копил.
Понятно, почему он так разозлился, узнав о смерти Бориса. Копил, копил, и на тебе!.. Только и оставалось: наехать на бедную вдову.
Но бедная вдова, однако, не дала себя в обиду. Она «сразу почувствовала, что он пошел за ней. Спиной. А когда проходила мимо хозяйственного магазина, вспомнила, что папа уже месяц просит ее купить гвоздодер и плоскогубцы — не так давно кто-то как следует «пошарил» в его кладовке с инструментами.
Варя зашла в магазин, а заодно и убедилась, что этот чего-то там хранитель увязался за ней…
А как легко он попался в ее ловушку в гараже! Варя с понтом проверяла гвоздодер — попыталась вытащить гвоздь из валявшейся в гараже доски. Интересно, что он напридумывал, услышав такие звуки? Не иначе, что она тайник с деньгами нашла и открывает.
Теперь придется ей брать все в свои руки. Как говорится, стать мозговым центром операции. Ничего противоправного. Чужого не надо. Всего лишь вернуть то, что по-хорошему ей принадлежит. Ведь в противном случае ЭТИМ станет пользоваться кто-то другой. Не прячьте ваши денежки по каким-то там углам, как поют в известном детском фильме…
Уходя, Вадим поцеловал Варваре руку, и она вдруг подумала, что он вовсе не так уж и быковат, как показалось ей в кафе. И даже немного симпатичен. В общем-то самую малость. Хотя и недостаточную для того, чтобы ее мнение о телохранителях вообще изменилось в корне.
Он же покинул квартиру Варвары в состоянии некоторого обалдения. Второй раз за небольшой срок эта женщина его поразила. Такого с ним еще не случалось. Мало того, что Вадим был не самого высокого мнения о женщинах, он откровенно сторонился женщин энергичных, авторитарных или легковозбудимых. Они его прямо-таки пугали, потому что он не знал, как себя с ними вести.
Мужчине во время истерики — некоторые зря думают, будто с мужчинами они не случаются — можно отвесить затрещину, и все, как бабка пошептала. А как быть с женщиной? Он никогда бы не поднял руку даже на самую распоясавшуюся, самую скандальную, самую агрессивную. Это у него на генном уровне. Мужчин, которые бьют женщин, он считал последними подонками… Но в таком случае у него ничего не было в арсенале. А безоружный мужчина перед агрессией женщины, наверное, жалок.
Теперь он уже заводится при одной мысли о ней. Жалеет, что не может отвесить ей затрещину?
Какое странное действие оказала на него Варвара. Она вроде не выказала ни истерики, ни агрессии — если не считать, конечно, удара по голове. Он потрогал приличную шишку на затылке, которая тотчас отозвалась пульсирующей болью. Надо было бы приложить холод, а он уселся чай пить.
Вначале Вадим решил, что Варвара и думать забыла о его травме, сразу стала инструктировать, что да как. Она прямо-таки толкала Вадима вперед, чего никогда не делала даже его мать.
Он от обиды слушал ее вполуха, украдкой трогая ушибленную голову: надо же, как больно. Он из-за этой боли на мгновение полностью отвлекся, услышал только, как она хлопнула дверцей холодильника, и потом близко-близко ее участливые глаза. Как будто она заглянула ему прямо в душу.
— Приложите к голове, — сказала она, подавая ему полотенце, в которое были завернуты кусочки льда, — и вам сразу станет легче.
Значит, все-таки заметила, что последствия ее удара до сих пор сказываются. Возможно, она вовсе не такая уж сухая, бесчувственная мымра.