— Ты посмотри, а они себе преспокойно дрыхнут! — сказал тот, что ночью держал их под дулом пистолета. — Нервная система у людей на зависть. Залезли в чужой дом…
Варя вскочила на ноги, позабыв о собственном решении вести себя предельно корректно.
— Чужой дом, говорите? А кто здесь хозяин, не вы ли?
Она посмотрела на того, что в свитере.
— Я хозяин, — ничуть не смутившись, проговорил тот, — а что, не похож?
— И давно вы здесь хозяйничаете? — продолжала допытываться Варя.
— Если вести отсчет со дня покупки, то… три месяца и шесть дней. А что, у вас есть какие-то возражения? — поинтересовался тот.
— А с того дня, как вы ее продали, вы все равно продолжаете считать себя хозяином…
Целая гамма чувств отразилась на лице мужчины, который представился хозяином. Сначала некоторая остолбенелость, потом насмешливое любопытство, с каким он изучал суровое лицо Варвары. И наконец последовала реакция.
— Я продал свою дачу? — изумился он. — А можно узнать — кому?
— Мне. А точнее, моему мужу.
— Да что ты их слушаешь, Артем? — вмешался охранник. — Они с виду такие приличные, а на деле — по дачам шарятся в надежде, что хозяев нет. Вон и ключ подобрали, и в цех зашли. Орудовали тут без опаски…
— Как же мы, по-вашему, тут орудовали? — ехидно поинтересовалась Варя. — Стали лопать ваш фальсифицированный аспирин?
Господи, и эта женщина собиралась вести себя осторожно и корректно! На сколько же ее хватило? На тридцать секунд, после чего она все и выляпала.
— Ну, вначале вы решили осмотреть подвал…
— Погоди, Валера, — остановил его хозяин. — Давай без нервов. Все-таки интересные вещи говорит леди: я продал дачу, а кому — не знаю. Может, вот этому человеку? — Он кивнул на Вадима.
Тот смотрел на него во все глаза, усиленно морща лоб. Потом некая мысль заставила его лицо просветлеть. Он как раз открыл рот, чтобы высказать свое озарение, но тут опять вмешалась Варя.
— Нет, — сказала она, — это совершенно чужой человек. Он не имеет к даче никакого отношения.
— А вы, значит, имеете?
Вадим скосил на нее глаз и покачал головой: мол, не видишь, обстоятельства изменились, и надо перестраиваться. Потому он слегка дернул Варю за куртку, призывая к молчанию, и спросил у того, кого охранник назвал Артемом:
— Простите, разве ваш адрес не Вишневая, 38?
— Вторая Вишневая, — поправил тот. — А Первая Вишневая, или просто Вишневая, через улицу от нашей. Какой-то дурак здесь все не по-людски размечал и называл. Вот и получилось две Вишневых, да еще первая после второй. То есть вначале она была первой и единственной, но дачный поселок начинался и размечался от реки, а не от шоссе, как можно было бы логически предположить.
Варя беспомощно посмотрела на Вадима.
— Ты хочешь сказать, что мы и в самом деле залезли на чужую дачу… как воры?
Он виновато шевельнул плечом: мол, кто же знал?!
Теперь и второй мужчина, по имени Валера, стал смотреть на них без прежней подозрительности. Правда, он поинтересовался, но, видимо, больше на всякий случай.
— Что же это получается, ваш муж купил дачу, а вы до сих пор не знаете, где она находится?
— Да он купил-то, судя по документам, меньше месяца назад, а я вообще об этом узнала буквально накануне нашего визита к вам. Господи, как нехорошо получилось…
— То есть муж приготовил вам сюрприз?
— А может, и вовсе не мне, — буркнула Варя, а Артем хлопнул в ладоши, призывая к вниманию.
— Все вопросы — потом! Сейчас мы пойдем наверх, попьем кофейку и поговорим за жизнь, как говорят в Одессе. Уж не обессудьте, мы вынуждены принимать меры предосторожности. Не только мой охранник вооружен, а и я тоже. — Он хлопнул себя по отчетливо выпуклому карману. — Но раз имеет место путаница, то, как говорится, сабли в ножны! Отчего-то мне кажется, что, если гости пожелают рассказать свою историю, мы услышим кое-что интересное. Не правда ли?
Все вместе они поднялись по деревянной лестнице как раз в ту комнату, которую до того с соседней дачи и Варя, и Вадим обозревали в бинокль. Прошли ее вслед за хозяином.
— Недостатки проектирования, — бросил тот на ходу. — Здесь планировался так называемый каминный зал, а получилась проходная комната. Мой кузен любит здесь посиживать, глядя на огонь.
Теперь они оказались в большой — метров тридцать — столовой, где стоял уже накрытый белой скатертью стол, и какая-то молодая женщина в кружевном переднике и наколке а-ля горничная прежних лет вопросительно посмотрела на хозяина.