— Мы нашли эти фотографии, то есть я думаю, что именно эти. Наверное, потому ваше лицо показалось мне знакомым…
Она смутилась и замолчала.
— А что вы с ними сделали? — чуть ли не выкрикнул Артем; чувствовалось, что он едва себя сдерживает.
— Мы совершенно не представляли, кто на них заснят. Просто убрали их подальше. Не очень-то приятно такое рассматривать. Наверное, надо было их попросту сжечь, но хотелось узнать вначале, для чего Борис их хранил…
Валера опять кашлянул. Но Варя не обратила на него внимания. Чего теперь кашлять, раз пошла такая откровенность.
— Не совсем понимаю, почему вообще оказался возможен шантаж. Вы занимаете какой-то важный пост в администрации края? Как говорят, во властных структурах? Это может повредить вашей карьере?
Несколько мгновений Артем вроде колебался, а потом, кажется, принял решение.
— Все гораздо проще. Видите ли, моя жена тяжело больна. Представляете, всего лишь перенесла на ногах ангину. Молодая женщина, в один момент ставшая инвалидом… Так вот, она прикована к постели. И хотя говорит обычно, что я свободен и могу жить, как все остальные мужчины, эти фотографии показывать ей нельзя. Лицезрение подобной гадости ее просто убьет… Варя, продайте их мне, прошу вас! Назовите любую цену!
Варя даже отшатнулась, когда он перегнулся через стол и схватил ее за руку.
— Продать? Но я вовсе не собираюсь наживаться на чужом несчастье. Я вам отдам их так, даром.
— Даром? Нет!.. То есть мне даже не верится, что вопрос может решиться так просто. Надо же, вы, жена этого… покойного, можете вернуть мне просто так компромат, который не давал мне спокойно жить… Они в надежном месте? Их никто не украдет?
— В надежном, — улыбнулся Вадим, — я гарантирую, что никакой грабитель не сможет их найти.
— Спасибо! Я вам бесконечно благодарен. Хотя я, наверное, смогу отплатить вам добром за добро. Если вы поподробнее расскажете мне, что там произошло с вашей дачей…
Варя взмахнула ложкой, не в силах оторваться от вкуснющего, по ее мнению, десерта.
— Особенно и рассказывать нечего. Я смогу вступить во владение дачей только через шесть месяцев, а живет там кто-то или нет, я теперь и не знаю. Кто мог подумать, что мы ошибаемся? Узнали адрес, пришли к дому, а здесь забор, охрана и собака ночью бегает.
Она услышала, как Вадим тихо крякнул от огорчения, и сказала ему, не понижая при этом голоса:
— Не огорчайся, Артем же говорил, что многие ошибаются.
Тот кивнул и добавил:
— Вон и Валеру пришлось просить, чтобы за домом присматривал, а то все норовили какие-то хмыри вломиться. Аркадия… не помнишь, как его фамилия? — искали.
— Рудаков его фамилия, — подсказал Валера.
— Постойте, но ведь Аркадий Рудаков как раз и есть бывший хозяин дачи. Ну, тот, кто ее Борису продал! Я вспомнила. Договор купли-продажи у меня имеется.
— Понятно. И вы решили, что я, то есть кто-то, знает об этих шести месяцах и продолжает жить на даче как ни в чем не бывало?
— Думала, так все и обстоит.
— Тогда понятно, что вы проникли на дачу столь странным образом… Я бы, наверное, тоже заинтересовался, кто на моей собственности, пусть пока и неоформленной, живет… Предлагаю: чтобы успокоить вас окончательно, давайте все же позавтракаем, а потом прогуляемся, посмотрим, что там с вашей собственностью… Я вас совсем заговорил! Ну и как готовит наша Галя?
— Превосходно! — с набитым ртом сказала Варя.
— Присоединяюсь, — добавил и Вадим.
— А можно нескромный вопрос? — медленно проговорил хозяин, поглядывая на Варю и Вадима.
— Задавайте, — кивнула Варя.
— Вы давно знакомы?
Варя улыбнулась и посмотрела на Вадима.
— Вы не поверите, мальчики, но наше знакомство началось с того, что Вадим созвонился со мной по телефону и назначил встречу, чтобы предъявить долговую расписку Бориса, по которой покойный муж занял у него пять тысяч долларов.
Валера насмешливо хмыкнул, а Артем от души расхохотался.
Отсмеявшись, он поинтересовался:
— И после того, как вы с ним расплатились, вы подружились?
— Вы не угадали. У меня не оказалось таких денег.
— Хотите сказать, что после смерти Будилина вы остались ни с чем?
В голосе его прозвучало смешанное с удивлением недоверие. Как если бы ему пытались втолковать о чем-то, чего не может быть.
— Не совсем. Я нашла в портфеле Бориса пятьсот долларов. Дирекция мясокомбината, где работал Борис, помогла, мне оказали материальную помощь. Только, знаете, поминки, то да се… В общем, от тех пятисот у меня осталось двести долларов. Не считая материальной помощи.