Они отозвались.
Теллер ощутил спиной твердую землю; руки - руками, ноги - ногами. И совсем не ощутил хвоста.
Он рывком поднялся, и тут же упал обратно: все тело болело. Мышцы ныли так, как будто он пролежал тридцать три года на какой-нибудь печи, а потом решил выйти в бой мечом помахать, как последний дурак, без разминки; кости все вместе решили сообщить хозяину о приближении лютой непогоды - Теллер и не думал раньше, что их у него так много. Казалось, болели даже волосы.
В глазах все двоилось и расплывалось. Но склонившееся над ним светлое пятно Лер все-таки опознал, хоть и с немалым трудом.
- Фа...
- Я говорил им, что ты аристократ, но даже аристократа не пустят в вардо, если он умирает, - торопливо заговорил Фанти, - это не я сказал! Это шувани запретила.
- У...
- Ну, она смогла это прекратить, - добавил Фанти, - так что лучше будь благодарен. Тебя наконец-то перестало мотать туда-сюда. Но лучше лишний раз не шевелиться.
Фанти сунул Леру в руки что-то вроде маленькой миски с водой. Лер выпил - даже слишком быстро. Фанти понятливо наполнил миску снова.
- Как долго?
- Ночь.
- Успеем?
Фанти вздохнул.
- Успеем. Но если ты встанешь и пойдешь... Возможно, перекинешься еще раз? Тебе не стоит этого делать. Тело может не выдержать. Это не я сказал, это шу...
- Привычка такая? - Лер снова сел.
Заставил себя. Подпер руками. Вспомнился старый полуразвалившийся домишко на том пути, чью покосившуюся стену подпирали замшелые бревна. Он застыл в каком-то подобии равновесия, которое казалось мимолетным - на долгие годы.
Лер надеялся, что сможет продержаться хоть минут пять. Из принципа.
Тело предает. Все, как говорил дед: иногда тело - твой самый страшный враг. Оно лениво, неповоротливо, ему нужен сон, еда, отдых, оно болит... именно тогда, когда всего нужнее, оно отказывает.
Наскар из Ньярни умер за несколько часов до того, как они с Ликой успели обратиться к Богам. Иногда Лер думал: а если бы он не поддался болезненной слабости, если бы шел вопреки усталости, если бы лишний раз не остановился тогда... может, дед был бы жив?
Но потом вспоминал, что с ним была Лика. Что он не ради себя останавливался, не ради себя искал еду, не ради себя спал по ночам. Лика была слабее - но ее слабость не дала Леру измотать себя до смерти. Ликина слабость спасла его. А его слабость спасла Талиманию.
И это не то, чем стоит гордиться.
Дурацкая была идея. Детская. Пойти и попросить Богов, чтобы все снова стало хорошо. Наскар говорил никогда не полагаться на других, а в то время Теллер чтил заветы деда свято. Но когда смерть дышит в затылок, когда не можешь разлепить глаза утром, когда тело пылает, когда взрослые вокруг тебя умирают один за другим, когда прижимаешься к сестре лбом - и вместо прохладной кожи чувствуешь жар, слова молитвы рвутся из груди сами. И когда Боги не отозвались на его крик во дворце, Лер почему-то решил, что дело в акустике.
Что нужно просто найти место получше, и Боги ответят. Что им не плевать - они просто не знают, не видят, отвлеклись на что-то важное.
Кересский Камень показался ему подходящим местом. Простейший ритуал, про который знают все дети, которые хоть иногда гуляют на улице с другими детьми. Если в полночь налить в серебренный таз воды и бросить щедрой горстью водорослей со дна быстрой реки, сможешь вызвать Русалку; если нарисовать на лестнице крест красным соком, томатным, вишневым, любым, лишь бы цвета крови, и трижды повторить: "Кровавая дама, приди", то та, несомненно, придет. А если пойдешь к Камню и прольешь королевской крови, отзовутся Боги.
Лике Лер сказал, что прочел про это в книге, потому что она всегда проверяла авторитетность источников. Он соврал, но Лика была слишком больна, чтобы его поймать.
Может, не будь у них этой детской веры, ритуал бы не сработал. А может, в кои-то веки, ребячье поверье оказалось правдой. Кто знает... Не Лер.
Он вообще хотел бы забыть про Камень, но проклятье не давало. Стоило Лике испугаться, Леру приходилось бороться за право остаться человеком. Снова и снова. Бесконечно.
И он мало помалу сдавал позиции. Может, пес понемногу обживался в новом теле, может, Лер просто слабел с годами или усиливалось проклятье Лики. Он не знал.
А теперь проклятье мешает до камня добраться.
Но иначе нельзя. Он просто не может лежать здесь, пока Лика будет говорить за него. Он обязан встретиться с этими уродами лично, снова, лицом к лицу, они должны ответить...
Ну и Бахдеша надо бы растерзать. Но этот враг выглядел совсем бледно рядом с сияющими ликами Веды и Вефия, что Леру приходилось напрягаться, чтобы принять его во внимание.
- Привычка? - Переспросил Фанти.
- Советоваться с какими-то бабами вместо того, чтобы брать дело в свои руки, - сказал Лер.
Жестковато, но это самый простой способ убедить эльфиса что-то сделать.
Кажется, он тоже недолюбливал свое проклятье, хоть и принял его добровольно и на время.
- Шувани не приказывала ни мне, ни тебе, - медленно, осторожно подбирая слова, начал Фанти, - ты ведь не связан, тебя не охраняют... она просто сказала, что ты... - он замялся, но все-таки добавил, - скорее всего, если пойдешь сейчас дорогами... не сможешь остановиться на одном облике. Твое тело не выдержит. Ты умрешь, Теллер Филрен. Можешь умереть.
Кажется, он не обиделся. И верно: на убогих калек не обижаются.
- Это зависит от того, будет ли Лика пугаться в...
- Не совсем. Я понимаю, что ты хочешь сказать, но вряд ли то, что ты не в состоянии оставаться в одном облике, связано с тем, что принцесса Малиалика боится или успокаивается, - вздохнул Фанти, - боишься ты. Ты не можешь определиться. Это не я, это шувани ска...
- Понял. Но я определился, Фанти. Больше нет сомнений. Никаких. Я должен встретиться с ними во второй раз.
- С кем?
- С Богами. К Кересскому камню ходят, чтобы поговорить с Богами. Разве ты не знал? Должен был слышать, с твоими-то ушами.
Фанти помотал головой.
- Настолько я не углублялся. Думал, просто место для ритуалов, - вздохнул он, - то есть, ты решил, верно?
- Мы идем.
- Если ты умрешь на дорогах, - ядовито сказал Фанти, - я обязательно дотащу до Камня твой труп и расскажу принцессам, что ты очень старался.
- Было бы любезно с твоей стороны! - Бросил Лер в узкую спину.
...Фанти так и знал, что этот псих и не подумает отлеживаться в уютненьком бендере. С одной стороны, так было легче. Он не хотел бы проделывать этот путь один. С другой... возможно, часть дороги ему придется тащить с собой труп: не самое приятное занятие.
Солнце еще только собиралось встать. В предрассветных сумерках разукрашенные эльфисские повозки казались такими же серыми, как и мир вокруг. Все спали... или притворялись спящими.
Вчера рассматривали Теллера как диковинку, пока не пришла шувани и не разогнала. Фанти же этого сделать не удалось, как он не напрягал голос. Его просто не слушали, несмотря на то, что он носил Таль. А может, именно поэтому...
Бесцветный, бесшумный мир... Будто кто-то злобный утащил все краски, проглотил все звуки и тихонько хихикает теперь где-то там, на краю сознания...
- Таль, - впервые за долгое время позвал Фанти.
И она наконец-то оборвала свой смешок:
- Чего тебе, правнучек?
- Почему ты молчишь? Раньше ты бы запилила меня, а так... совсем на тебя не похоже.
Ответ был моментальный.
- Потому что ты все равно не последуешь моему совету. И будешь прав. Я же здесь, чтобы учить тебя, а не проживать за тебя жизнь, мальчик. Я могу помочь тебе встретить подходящего помощника на рынке: на свете немало духов, которые мне обязаны, и пришло время платить по счетам; я могу подсказать тебе правильную мелодию, которая сможет усыпить кого угодно; но тебе говорить мальчишке, что именно сделать, и тебе выбирать мелодии слушателя. Ваш народ перерос меня. Я всего лишь очень древний дух, и я больше не нужна ни тебе, ни вам. Вот почему я молчу. - А потом добавила, чуть звонче, - с тобой было весело, и с вами тоже, но пора дальше! Дальше-дальше-дальше! И ты слишком большой, чтобы слушать всяких баб, бе-бе-бе. Так-то! Мелодию запоминай, повторять не буду!