— Но я не хочу быть вдовой! И выходить за какого-нибудь дурацкого маминого кандидата не хочу! И…
— О Боги, ненавижу влюбленных, — судя по голосу, Лер скривился, — вечно всякие сюси-пуси на пустом месте разводят. Ты можешь к делу? У нас там стена истончается.
— Хочу за тебя выйти, — быстро сказала я.
— Похлопаем новобрачным, — едко сказал Лер, — Куц, не смей целовать невесту, а то эта байда затянется.
Думаю, Лер еще и отвернулся, и глаза закатил. Все-таки всякие нежности — не по его части, они его выбивают из колеи.
— Поцелуи фу! — Хихикнула Далька.
Куц отстранил меня, посмотрел мне в глаза.
— Годика через два-три, может, пять… к вам во дворец приедет фейски обаятельный не Куциан и не Гостаф. И мы снова поднимем вопрос о свадьбе — только тогда я смогу говорить не с позиции лягушки. Договорились?
Я сразу поняла, что это отличная идея. Прийти под чужим именем, другим человеком, может, даже раздобыть что-то, что мама хочет заполучить и попасть в список желанных кандидатов…
Не знаю, почему я заревела.
Может, просто устала. Может, словосочетание «пять лет» меня добило. Может я наконец-то почувствовала себя в безопасности и перестала скрывать свои эмоции, а может принцессам просто положено рыдать в такие моменты.
— Я ждать не буду, — всхлипнула я, — опоздаешь — пеняй на себя!
— Ну тише, тише… — Он снова прижал меня к груди и гладил по голове.
Я понимала, что у Куца просто нет выбора; что он не может заявиться во дворец сейчас, что мама в жизни не примет Куциана Гостаф из Джокты; что он нереально замечательный, раз смог принять такое сложное решение. Ведь от него больно не только мне. Что я не должна вести себя так глупо, что я должна быть как взрослая…
Я все понимала.
Но я все равно заливала его рубашку слезами вперемешку с соплями, потому что в тот момент я не была взрослой, я была маленькой влюбленной девочкой, которой сказали, что самое замечательное событие в жизни откладывается в лучшем случае на пять лет; если даже Богам позволено быть маленькими детьми, то почему я не могу вести себя по-детски?
Вот на такой ноте я и рассталась с любовью всей своей жизни.
Эта бесконечно длинная история с предсвадебным побегом, не занявшим и положенного месяца, кончилась у Камня — там же, где когда-то началась.
Думаю, так и должно было случиться. Как сказал бы Вефий — это изящное решение.
— И тогда ее Величество так прогневались, так прогневались! И Херха гнали до самой границы! Пешком! В рубище! — Рассказывала Тея, — Ох и обиделся вдовствующий Король, ох обиделся! Да только… потом в Дьеппне посидели без нашего хлопка, репу почесали, да и сняли эмбарго к рогатому фею! Но условием поставили, что мы этого козлину содержим. Вот и содержим… Обшиваем, тфу! Его, любовницу его и мамку ейную… Отправили в Фальянское Поместье, такой красивый дом, такая живописная деревня — и таких гадких людей туда селить! Хотя… говорят, любовница Наскара из Ньярни из тех краев родом: неужто похабникам там медом намазано?
Она в сердцах отбросила сорочку. Потом вдруг разулыбалась, о чем-то вспомнив.
— А на Юсеньку посмотришь, и сердце радуется. Дети же в грехах родителей невиновные? — Она кивнула сама себе, — невиновные… Вот и ее Величество так решила. Так ты, парень, в учениках музыканта, говоришь, ходишь?
Яма кивнул.
— И хорошо, и правильно. Ремесло всегда надо иметь… а что платья разносишь?
Яма вздохнул и повторил, наверное, раз в сотый.
— Принцесса попросила зайти, — пояснил он, — ей некогда. Очень извинялась.
— Да уж, накануне бала Самой Длинной Ночи у принцесс дел невпроворот, — поцокала языком Тея, — но оно и понятно! А уж когда две вдовицы во дворце…
— Так Валиалина вроде замуж выходит? — Пискнула одна из многочисленных девчонок-помощниц.
Тея покачала головой:
— Помолвка была, но то еще не свадьба. Валиалина у нас красавица, к тому же — следующая королева. Есть ли на свете пастух, который не мечтает стать королем? Вот и мелочь всякая налетит на свой последний шанс. Это будет настоящий бой, попомните мои слова! Но против Дасьяна из Акре шансов у них кот наплакал.
Раздался коллективный мечтательный вздох. Зависть к старшей принцессе в этой комнате можно было нарезать на кубики и продавать.
— Что-то заболталась я, — всплеснула руками Тея, — девочки, перевяжите коробку покрасивше! Моя девочка должна блистать. Авось и ее кто-нибудь приметит…
Яма скептически фыркнул. Несмотря на то, что он был знаком со второй принцессой уже четыре года, он так до сих пор и не запомнил, как она выглядит. На каждое уродство найдется свой любитель: это он уже давно понял.