Таможня в тюк не лезет, товар не видит. Это хорошо?
Большую часть импорта надо или запретить, или ввести заградительные пошлины. Вот я называл по археологии: амфоры с вином или оливковым маслом, бронзовая чаша, костяная лжица для причастия... Что из этого жизненно необходимо для жителей Святой Руси?
Мейнстрим понятен: гос.монополия. Но формы... государевы гости? Купеческие гильдии? Берестяное братство аналогичное Иванову братству в Новгороде?
У меня-то просто: мыта нет, границы проходит только товар, принадлежащий Воеводе Всеволжскому.
Один мой приказчик привезённый иноземным купцом товар покупает, другой транспортирует, третий на другой границе продаёт. Или товар расходится внутри. Связь работает, система единая, цены и объёмы, издержки и прибыли - известны.
Политика - концентрированное выражение экономики - не-а. Политика - условие функционирования экономики. Той-другой-третьей.
Я придумал четыре варианта построения торговли на этом направлении. Андрея грузил предложениями. Но политические изменения были таковы, что всё прожекты пришлось выкинуть.
Об этом - после. Сперва придурки крестоносные. Конкретно: Казик в Сероцке.
Ещё до выхода каравана я отправил вперёд квартирьера. Не кого-нибудь, а Миссионера. Мотив моего упреждающего, против прежде оговоренного, выдвижения всё тот же, для ляхов очевидный: жадность. Куча народа, лошадей, все жрут. Объели окрестности Берестья. Бегу в Сероцк: там ляхи кормить должны. Казик свою жадность уже демонстрировал - мой мотив ему близок и понятен.
Миссионер прибежал лодейкой, начал требовать корм и постой. Местный каштелян сразу:
-- Nic nie ma! Nie podam!
А нам подаяния не надо. Нам положенное отдай.
Миссионер бежит дальше, к устью Буга в Висле, где и стоят шатры высокопоставленной троицы: князя Вислецкого Казимира Болеславича, епископа Краковского Гедко и воеводы Плоцкого Властовича.
Все троих уже я имел. В смысле: в три месяца тому назад в собеседниках на переговорах в Берестье.
Естественно, скандал:
-- Мы так не договаривались! Вы всё испортили! Слишком рано пришли! Пруссы узнают! Нас повстречают!
Весь вечер ругаются, утром лобызаются: ночью прискакал гонец с новостью о разгроме Мешко.
Гонца под замок: знание - сила. Сила - у них, делиться не хотят. После ночи стратегических бдений пришли к тому же выводу, что и я: надо взуть русского лоха. Пусть приходит. Или удастся уговорить идти на выручку крестоносному воинству, или лодки отберём.
Попеняли Миссионеру на географический кретинизм: перепутал устье Нарева с устьем Буга.
Про разницу русского и польского взгляда на то кто куда впадает - я уже...
-- Пусть князь Иван сюда идёт, к Висле.
Миссионер врубает дурочку:
-- А на чё? После ж взад гребсти.
Сказать, что маршрут изменился, что надо идти на Нижнюю Вислу - они не могут.
А ну как Зверь Лютый пошлёт? Он же русский, он же жадный, он же только за Ромовский хабар согласился... Надо лично встретиться и уговорить. Прельстить чем-то. Чем?
***
- Лысый, пить будешь? А воевать? А бабу?.
***
Второй жены у Казика нет, остальные холостые. Подходящего эквивалента пани Валевской под рукой... не наблюдается. Тогда, хотя бы для придать весу своим словам на случай ожидаемых негораздов, всё собранное войско бегом бежит в Сероцк.
Гонцы к местному каштеляну скачут:
-- Всё, что схизматы хотят - дать!
Я, тем временем, прихожу в городок караваном.
Это... нашествие. Вы себе представляете полтыщи лошадей, которых сводят с плотов и барок и выпускают пастись? Покос уже закончился, но кошенина лежит ещё на лугах, стоит в стогах. Лошадки её кушают. И попробуй их прогони - прибегут табунщики и так отделают... во славу Господа нашего, знаете ли, Иисуса Христа, св. Войцеха и всего крестоносного воинства.
Человеческая часть караванного поголовья тоже ведёт себя без стеснения. Не как в Минске после штурма, но очень свободно.
-- Коровка по лугу бродит? В котёл.
-- Пан, пан! Цэ ж моя худоба!
-- И чё? Паломникам по святым местам мясца жалеешь? Мы за тебя, за грешника и паскудника, молиться будем! Кровь свою во имя Христа проливать. Жизнь класть! А те коровёнки жалко?! Ладно, шкуру после заберёшь.
Мне во всей этой суете нужна... никогда не догадаетесь - всё то же: на севере диком стоит одиноко.
-- На холме к северо-западу от города - высокая одинокая сосна. Видите? Развернуть станцию. Ночью - связь с Гданьском. Бегом.
3 июля двойное тезоименитство: именины Ивана и Андрея. Пропустить такую дату никак нельзя. Сам я зажал бы днюху. Но Андрея... Это, знаете ли, гос.изменой попахивает. О чём я сразу предупреждаю местного каштеляна. Без намёков и экивовоков объясняю, что жду от него и всех жителей городка посильного участия в подготовке празднования. Выпивка-закуска, посуда-обслуга... и - место.