-- Эт куда там дорога промеж холмов ведёт? Усадьба вроде. Твоя? Вот там и погуляем. Не в городишке ж вашем пиры пировать. А то мои добры молодцы сожгут всё ненароком нахрен.
Каштеляна аж перекашивает. Но супротив... А тут ещё и Салман подъехал, шлем снял, улыбнулся доброжелательно. Какие ваши возражения?.
Ребята мои ту усадебку потрошат, размещаются-устраиваются. Князь Федя как рыба-кит в океане - плещется. Выдаёт приказы фонтаном и поднимает волну. Взялся за своё любимое - за хозяйство.
Бережком подтягиваются ляхи, становятся ниже по речке. Мои с ними - дружественно. Мы ж, типа, вот-вот боевые товарищи. Во славу Христа. Зачем нам сегодня побоище, коли завтра попоище? За одним столом, из одного кубка, одну корову... Во, тока поймали, к завтрему сготовится.
Мои люди про бой в протоке не знают, проболтаться не могут. А я с интересом наблюдаю, как предводители ляхов пытаются меня надурить. На прямой вопрос:
-- Как дела у Болеслава и Мешко?
Отвечают уверенно:
-- Всё хорошо, по милости божьей. Болеслав занял крепкую позицию, побивает язычников сотнями каждый день. Мешко с попутным ветром и огромным флотом отправился по маршруту. Нынче, поди, уже соединились, поганых изничтожили.
Врут. На голубом глазу. Властович хоть сбежал, типа отставших подгонять, а эта парочка... аж течёт и истекает. В смысле: елеем и патокой. А не тем, про что вы сразу...
День-два. Подтянут отряды, займут выгодную переговорную позицию. Потом придётся сказать правду. Дозируя и подкрашивая информацию так, чтобы я её правильно заглотил.
Что характерно: про принцессу - ни полслова. Не вспоминают. Списали. Меня, вроде, такое радовать должно, а как-то... обидно.
Я пришёл в Сероцк 1 июля вечером. 2-го заявились партнёры. 3-го - тезоимёнство, большой пир. Место выбрано, меню составлено, уточняется список гостей и культурная программа.
А в это время...
23-го Кастусь добил остатки воинства Мешко на косе, набрал кучу трофеев, включая лошадей.
24-го высадился на побережье возле полузасыпанных развалин древнего Труссо, там, где должна была днём раньше явиться Гданьская армия. Пополняясь за счёт местных отрядов, двинулся на юг к Старому Камню.
26-го ближе к вечеру дозорные ляхов заметили движение с севера большого конного отряда.
Все очень обрадовались: Мешко подходит! В свете заката видна поднятая пыль, мелькают хоругви, поблёскивают шлемы и наконечники копий. Пруссы вокруг засуетились, попытались изобразить две линии обороны - внутреннюю против Болеслава и внешнюю против приближающегося войска.
Воодушевлённые видом знакомых знамён, шляхтичи повскакивали на коней и потребовали от предводителей вести их в бой против язычников.
После первых дней стычек не происходило, польское воинство было утомлено ничегонеделанием, бесконечным ожиданием.
Мы долго молча ожидали,
Досадно было, боя ждали,
Ворчали старики:
Что ж мы? Обратно по поветам?
Пора подать вождям советы
Поганых изорвать портреты
О польские клинки!.
Армия Болеслава не имела той численности, как мне расписывал Властович в Берестье: не все пришли, некоторые выбыли за пару недель, часть пришлось оставить на берегу Вислы, охранять захваченные укрепления пруссов и перевезённые на эту сторону обозы. Однако более полутора тысяч всадников, оставив пехоту в лагере, кинулись в атаку на поганых.
Воодушевлённые предчувствием близкой победы и прекращением утомительного безделия, они уже опустили копья и подняли мечи, дабы истребить слуг нечистого, как приближающееся войско побросало вдруг хоругви с крестами и атаковало ляхов. Тут же из перелеска явилась вражеская пехота, на удивление хорошо вооружённая, которая оттеснила крестоносцев к Гразумовскому озеру. На болотистый луг, который представляет собой берег в этом месте.
Похоже на эпизод осады Петром Великим Нарвы. Там маскарад дал четыре десятка побитых шведских драгун. Здесь получилось круче.
Лошади, влетев на болото, вязли и останавливались. Началось избиение. Лишённые подвижности всадники становились лёгкой добычей стрелков и метателей дротиков. Решившиеся спешиться не могли пройти и нескольких шагов, не получив ранений от множества легковооружённых и подвижных язычников. Группы рыцарей, кому удалось выйти на более сухое место, подвергались нападению численно многократно превосходящих отрядов вновь прибывших. Те, как оказалось, не только неплохо вооружены, но и действовали организованнее, чем пруссы, с которыми крестоносцы сталкивались прежде.