Чёрт, точно собака-аутист! У меня в подъезде живёт мальчишка с таким диагнозом, его мать рассказывала, что он ведёт себя точь-в-точь, как доберманша. Вот же попадалово! Похоже, этот месяц станет самым трудным в моей жизни!
Потом мы уладили последние формальности: клиентка вписала мои паспортные данные в договор об оказании услуг пет-ситтинга, я подмахнула его, внимательно прочитав пункт об оплате (наличными, в последний день работы), и мы договорились о встрече в понедельник в полдень. На том же месте в тот же час...
Оказавшись дома, я включила компьютер и залезла в интернет. Гугл долго хихикал над моими поисковыми запросами, отказываясь выдавать хоть какую-то информацию о животных-аутистах. Потом сжалился и показал парочку сайтов, где любители рассуждали о возможности этой болезни у кошек. От чтения постов на эту тему я очень скоро обалдела и решила положиться на столь любимый нами, русскими, стиль "авось". И зависла на шкафчиках для кухни...
В полдень понедельника я снова позвонила в старую филенчатую дверь и была впущена уже одетой в пальто хозяйкой. Она торопливо прошаркала по квартире, показав мне удобства и приготовленную постель. Холодильник был заполнен продуктами первой необходимости, шкафчики тоже, стандартный набор еды без особых изысков. На кухне имелась кофеварка и микроволновка, а большего мне и не требовалось. Дама с собачкой протянула мне пухлый пакет документов и пояснила:
- Здесь родословная, паспорт Лялечки и ветеринарная книжка - на всякий случай.
Правильно, это необходимо иметь при себе. Или хотя бы знать, где лежит.
- А также подробная инструкция, как вести себя с собачкой в той или иной ситуации. Я написала про всё, о чём могла предположить, если что-то запамятовала - возраст, знаете ли... Вам придётся импровизировать, Светлана Петровна! Но я уверена, что вы превосходно справитесь со всеми возможными трудностями!
Вздохнув, я кивнула. Импровизация - это моё второе имя. Ничего, прорвёмся! Всего месяц.
Потом хозяйка уехала на белом "Мерседесе" с шашечками, а я осталась одна в квартире-музее девятнадцатого века с асоциальной собакой сорока кило весом.
Наше сожительство задалось с первого момента. В принципе, я примерно представляла, чего ожидать от Ляли, но пробежалась глазами по школьной тетрадке, купленной, вероятно, ещё при Советском Союзе до моего рождения, исписанной крупным округлым почерком с завитушками. Прогулки по дворам вдали от машин, детей и других собак. Обязательное вытирание лап специальной тряпочкой. Сухой корм три раза в день, одной и той же марки, политый сверху жидкими витаминами, всё строго отмеренное на весах. Не играть. Не шуметь. Не пытаться погладить. Не смотреть в глаза. При первых признаках наступающего криза отвлечь лёгким шелестом пластикового пакета или любым повторяющимся движением пальцев. Ну да, как я тогда по ковру... Вот интересно, зачем хозяйка устраивала проверку, если могла просто-напросто всё рассказать заранее?
Примерно две недели мы жили с Лялей душа в душу. На прогулках я вертела головой, что та сова, на триста шестьдесят градусов, чтобы первой увидеть приближающуюся зверюшку или ребёнка. На машины наплевала, и Лялька, кстати, тоже. Однажды мы встретили кошку. Та шла по двору, подняв хвост трубой, и не обращала на нас ни малейшего внимания. С собакой же случился настоящий ступор. Ляля встала как вкопанная, с ужасом глядя на кошку, и дышала с таким трудом, что я запаниковала. Никакими усилиями не сдвинуть с места! Шуршание пакета не помогало. Движения пальцами в двадцати сантиметрах от собачьего носа тоже. В отчаяньи я бросила поводок и сказала тихо, но отчётливо: "Ты как хочешь, Ляля, а я иду домой кушать!" И отвернулась от собаки, медленно двинувшись к подъезду. Сердце стучало как ненормальное целых долгих шестьдесят секунд, пока я не услышала неуверенные шаги и скрип когтей по асфальту.
Я выиграла битву, но не войну. Поэтому постаралась оградить Ляльку от подобных встреч. Как мне это удавалось - не знаю, честно. Но факт. Вечерами я садилась с пледом на диван смотреть какой-нибудь сериал. Ляля приходила минут через десять, долго неподвижно сидела перед пустой половинкой дивана, потом неслышно вспрыгивала на него - я только чувствовала, как прогибаются пружины под её телом, - и ложилась в уголке. Неподалёку, но не касаясь меня. Иногда мы даже засыпали так до утра.
В общем, всё оказалось не так уж и страшно, как мне думалось вначале. До одного прекрасного солнечного утра.