Как колотится сердце у Ляма! Корова сама вдевает короткие рога в веревочную петлю, которую Переле держит наготове… А сердце все колотится.
Она ведет корову в сарай, и солнце сияет у обоих на макушке. Корова весело и послушно ступает за Переле. У Ляма перехватывает дыхание: знает ли она, что он сегодня дома, что он распух?
Украдкой от бабушки он становится у порога. А можно ли распухшему стоять в дверях? Не слыхать ли там чьих-нибудь шажков?
— Отойди от двери! Поди ложись! Кого ты ждешь?
Шажки приближаются. Это она, Переле.
Он вышел на улицу. Ему жарко и хорошо, очень жарко, очень хорошо.
— Переле, я тебя записал.
— Куда?
Ее личико — не прыщавое, оно попросту цветет. Оно у нее задиристо-смеющееся, игриво-упрямое; оно манит и дразнит, пугает и чарует.
— Я тебя вписал в книгу.
— В какую книгу?
— В книгу моей библиотеки, на букву П, Переле.
Переле весело всплескивает ручками:
— У тебя уже есть библиотека? Почему ты сидишь дома?
— Я распух. Так бабушка сказала. Пойдем, я покажу тебе библиотеку. Ключик будет храниться у тебя. Кому нужно книжку, придет к тебе, а я только записываю.
Они тихо вошли в комнату, где стучала машинка. Над шитьем висела тусклая лампочка, и кругом был полумрак. В тесной каморке они наткнулись на разбросанные инструменты и вещи. Переле охнула и побежала прочь. Он совсем забыл, что его библиотека разбросана по всей комнате. Он только еще собирался заняться переплетами. Переле подскочила к Эльке:
— Добрый вечер. Зашла посмотреть, как ты строчишь.
Ляма эта беготня Переле раздосадовала. Гляди-ка, даже поговорить не соизволит! Он подошел к ней и взял ее за руку. Она тотчас крепко пожала ему руку. Он хотел ее отозвать в сторонку, но тут постучали в окошко:
— Переле не у вас?
Переле оттолкнула Ляма и выскочила из домика. Элька перестала строчить, посмотрела на Ляма и сказала:
— Почему ты не ложишься? Переле больше не придет.
Зачем Элька сказала это? Какое ей дело? И Ляму вдруг жалко стало, что он распух, что пришел домой. Вот уже настал вечер, единственная лампочка освещает швейную машину, кругом темно, шагу не ступишь. За ночь его припухлость пройдет, а тогда утром надо опять отправляться к Пустыльникам. Скорей бы она уж стала невестой Ары, Элька эта, и делу конец! Подумаешь, какая барыня!
Огорченный Лям направился к двери, и вдруг прямо на него наскочил Петрик. Друзья тотчас забрались в темную комнатку, и там пошел разговор, полный пауз, взрывов смеха и таинственного шепота.
Оказалось, Петрик давным-давно хотел поговорить с Лямом; хотел открыть ему что-то очень важное, но не знал, как это сделать. Ему хотелось сказать Ляму, что он… Переле… Ну, как это выразить?.. Когда он приходит с мельницы, то подбирается к дому Либерса и заглядывает в окно. Иногда там можно увидеть, как Переле сидит возле лампы и списывает из книги. А иной раз хоть всю ночь проторчи, не увидишь ее…
Приятели тесней прижались друг к другу. Лям рассказал ему о себе. Теперь оба не понимают, как им быть. Что-то гнетет их, перехватывает дыхание. Надо что-то сделать, чтобы освободиться. Но от чего? Они и сами не знают от чего.
А с Переле разве легко говорить? Когда она гуляет с подружками, Лям и Петрик плетутся сзади, хотят ее остановить, но в горле у них что-то сразу спирает. Ведь когда она обращается к ним, то спрашивает так разумно, со смешинкой в глазах, что оба — и Лям, и Петрик — теряются и находят подходящий ответ лишь тогда, когда Переле и ее подружки уже далеко впереди.
Вот почему разговаривать на улице с ней трудно. Ну что ж, друзья шагают позади и бросают в нее камешками — им любо швырять в нее камешки. Саля гуляет с Переле и воображает, что камешки швыряют в нее, в Салю. На самом деле оба мальчика терпеть не могут ее. Переле громко отчитывает их, но мальчики воображают, что ей нравятся их камешки, как им нравится ее сердитый окрик.
Однажды на прогулке, когда они шли следом за Переле и ее подружками, Лям сообразил, что он и Петрик плохо одеты. Конечно, Переле стыдно, что за ней ходят такие оборванцы. Друзья сразу же помчались домой. Лям выкрал Элькины белые туфли на высоких каблуках и с большими муками напялил их на свои расшлепанные ноги; а на Петрика он натянул черный пиджак, оставшийся от отца. И в таком виде они отправились с Лямом на прогулку.
Лям опять у Пустыльников, снова занят шкурами. С Петриком они теперь встречаются чаще. Они встречаются наперекор любой усталости, в самый поздний час. Понятно, встречи происходят возле дома Переле, у самой стены, прямо под ее окошком.