"Ты вернулся?" В моих глазах сверкнула радость.
Он улыбнулся. "Неужели твой вопрос означает, что ты по мне скучала?" Я скривила губы и отвела от него взгляд.
В этот момент медбрат потряс в руке новой справкой и обыденно выкрикнул: "Кто "сёсётый" номер?"
Чэн Тянью спросил: "Восемнадцатый, это ты, Цзян Шэн?" Спросив, направился к медбрату.
Медбрат взглянул на Чэн Тянью и сказал: "Твоя жена беременна. Три месяца. Скоро станешь отцом".
Лицо Чэн Тянью, будто он залез в улей, раздулось до безобразия. Бэй Сяоу, повернув голову, удивлённо спросил: "Как? Вы уже перешли через гору Чэньцан*?"
(* - вступить в тайную связь, в тайное соглашение)
Я ещё больше изумилась. Я беременна? Если такое случилось, почему я не знала?
Чэн Тянью схватил того медбрата: "Ты чего мелешь? Сам ты беременный. Скажешь такое ещё раз, прибью!"
Медбрат, очевидно, перепугался этого красивого мужчину, взглянул на лабораторный протокол в руках и сказал: "Сёсётый номер".
Чэн Тянью выхватил у него лист, на нём было написано "48". Теперь стало понятно, медбрат спрашивал номер 48, а не 18*? Не удивительно, что он обиделся на угрозы и произнёс: "Сёсётый - это и был 48".
(*- схожее произношение связки "есть", "четыре" и обозначения десятков (shi))
Через некоторое время, когда лица нас троих уже начинали набухать, тот медбрат прибежал полный радости и выкрикнул: "Кто "сёсётый"?"
Мы услышали, восемнадцатый. Уф, наконец, принесли диагностический отчёт. Когда Чэн Тянью поднялся, медбрат, как-то неожиданно заискивающе, улыбнулся, указал ему на отчёт и переспросил: "Сёсётый?".
Чэн Тянью, услышав восемнадцатый, кивнул. Медбрат, продолжая попытки смягчить и задобрить, вздохнул: "Рак простаты. Хорошо кушайте, пейте и спите!" Потом взглянул на Чэн Тянью. Смысл его послания угадывался: уважаемый государь слишком падки шляться по злачным местам, и вот результат, злокачественное перерождение клеток.
Лицо Чэн Тянью раздулось. Он быстро обернулся и взглянул на меня убедиться, что нет никаких сомнений в том, что я женщина, а не мужчина. Потом прижал того медбрата к стенке: "Не мели чепухи! У неё есть предстательная железа, неужели пересадили твою?"
Медбрат, терпя незаслуженную обиду, с невинным лицом смотрел на Чэн Тянью. Подобно милой пичужке, хрупкий и трогательный. Чэн Тянью разорвал отчёт и сказал: "Брат, это восьмой, а у нас восемнадцатый!"
Медбрат кивнул, будто цыплёнок клюнул, и подтвердил: "Да это "сёсётый". Я и не говорил, что "надцатый".
... Наконец, после бесчисленных мытарств, появился Лу Вэньцзюань, держа в руках заключение. Медбрат был уже почти избит Чэн Тянью и Бэй Сяоу. Бэй Сяоу сказал: "Один раз набить морду - не велика беда, сложно, когда приходится бить раз за разом".
Среди этих насильственных актов я выудила новую информацию, того медбрата зовут Кэ Сяожоу.
Когда Бэй Сяоу двинул ему кулаком, он, как сумасшедший завизжал: "Ты драться! Убьёшь Кэ Сяожоу!"
О, Небо!
Неожиданно, что парня назвали "Сяожоу*". На самом деле, в тот момент мне послышалось ещё более испорчено "Кэ Сяошоу**". Я подумала, даже если парень мягок и женственен, нельзя же так в открытую разоблачать себя, что ты "Сяошоу", в результате моё лицо вытянулось от удивления. В этот момент подкравшийся сзади Лу Вэньцзюань тихим голосом произнёс: "Цзян Шэн, ты о чём подумала? У тебя так нахмурились брови. Он сказал Кэ Сяожоу. "Жоу" - как в "мягкий".
(* - дословно: маленький кроткий, мягкий, слабый;
** - термин, означающий одного из партнёров в гомосексуальных отношениях)
От слов Лу Вэньцзюаня моё сердце ушло в пятки. Что же он за мужчина, так свободно улыбается и вдобавок может проникнуть в тайные мысли. Ужас, не к ночи будь сказано.
Он посмотрел на меня, посмотрел на серьёзно изучающего заключение Чэн Тянью и улыбнулся. Ласковый взор, будто озаряющее васильковое поле солнце. Пояснил: "Цзян Шэн, у меня нет сверхспособностей. Просто каждый, кто первый раз слышит имя Кэ Сяожоу, думает на другой иероглиф". После его рот изогнулся в прекрасную дугу, а в зрачках мелькнуло тепло детской сказки.
Чэн Тянью, покончив с диагностическим отчётом, исподлобья посмотрел на Лу Вэньцзюаня рядом со мной. На его лице мелькнула неприязнь.
Лу Вэньцзюань тактично отступил от меня подальше. Он сообщил Чэн Тянью некоторые факты, касающиеся моей болезни, на которые надо обратить внимание. Потом распрощался со мной и Бэй Сяоу и, развернулся и ушёл.
Я сказала Чэн Тянью, что мне не нужен психотерапевт. Тем более не нужен этот Лу Вэньцзюань.
Эти слова долетели до ушей ещё не ушедшего далеко Лу Вэньцзюаня. Его спина слегка напряглась, но быстро пришла в нормальное состояние. Не повернув головы, он исчез в коридорах больницы.
Чэн Тянью смотрел на меня, сквозь усталость на лице проступало удовлетворение. Потянул меня за руку по больничному коридору и с улыбкой произнёс: "Рад, что он тебе безразличен. Поэтому имею честь сообщить, я, твой опекун, выбрал тебе этого человека! Ничего не говори, отказы не принимаются! Быстрее пошли, посмотришь, что я тебе принёс".
Вот уж не ожидала, что Чэн Тянью так срочно хочет, чтобы я увидела миску куриного бульона.
Он, осторожно держа его в руках, маленькой ложкой, не спеша, помешивал и, не сводя глаз с этого супа, сообщил: "Это первый приготовленный мной куриный бульон. Не знаю, съедобен ли".
На сердце у меня внезапно потеплело. Оказывается, он после полудня варил этот суп.
Я представила, как Чэн Тянью на кухне, держа в руках поваренную книгу, готовит этот бульон. В тот момент он, несомненно, сильно суетился.
Правда, такой глупый. На самом деле, мог бы купить, зачем готовить самому.
9. Если я превращусь в него, тогда кто я буду?
"Цзян Шэн, ты неправа.
На самом деле, в этом мире многие вещи нельзя купить. Например, радость и удовлетворение, с какими он готовил тебе куриный бульон. Или, ощущение счастья, когда ты увидела эту миску супа".
Цзинь Лин, глядя на меня, продолжала говорить: "Цзян Шэн, Ты знаешь, какое это радостное чувство, готовить для любимого человека?"